За тайнами Плутона

«Я нашел какие-то острые и длинные кости, — писал Обручев, — и, конечно, подумал, что это кости какой-то неизвестной рыбы, жившей в этом море».

Открытие могло бы и не состояться, если бы на месте Обручева оказался другой, менее педантичный, менее «въедливый» исследователь.

Боясь ошибиться в своих предположениях, Владимир Афанасьевич послал обломки известному австрийскому геологу, президенту Венской академии наук Эдуарду Зюссу.

Ответ не заставил себя ждать:

«Позавчера пришла маленькая посылка — № 2 и сегодня большая — № 1. Мне надо рассказать Вам нечто весьма неожиданное… Удалось некоторые обломки зубов соединить, и выяснилось, что они, без всякого сомнения, принадлежат большому травоядному наземному млекопитающему… Может быть, удастся в ближайшие дни соединить еще несколько обломков и получить еще более точные результаты… Но для понимания Гоби эта вещь очень важна».

Три недели спустя Зюсс пишет вновь:

«Это, без сомнения, носорог, и, также без сомнения, это пресноводные отложения, которые, наверно, не старше среднетретичного возраста. Это чрезвычайно замечательно, и Вы доставили этой неожиданной находкой очень существенный материал для дальнейшего понимания Гоби, во всяком случае, в направлении, мною совсем не ожидавшемся».

Многие годы спустя американские и советские палеонтологи обнаружат в пустыне Гоби — именно там, где указал Обручев — целое кладбище останков ископаемых животных — титанотериев, динозавров, пресмыкающихся, даже целые гнезда окаменевших яиц. Но вопрос о существовании третичного моря в центре Азии будет уже безоговорочно решен той самой первой находкой Владимира Афанасьевича — море Хан-хай никогда не существовало!

Переписка Обручева с Зюссом началась еще в 1891 году и продолжалась почти четверть века.

Эдуарда Зюсса по праву считают одним из основоположников современной геологии. Его многотомную монографию «Лик Земли» сравнивают с такими эпохальными трудами, как «Космос» Александра Гумбольдта и «Происхождение видов» Чарлза Дарвина.

Как раз в те годы Зюсс готовил к печати том, посвященный Азии, и Владимир Афанасьевич еще в рукописях, корректурах посылал ему свои рефераты, статьи, карты. К сожалению, мы не можем процитировать письма Обручева: архив прославленного австрийского геолога погиб во время второй мировой войны. Но в архиве Владимира Афанасьевича сохранились письма Зюсса, которые дают представление о содержании их переписки, о вкладе Обручева в Азиатский том монографии.

3 апреля 1893 года: «Вашим любезным письмом из Пекина от 9 января Вы доставили мне большую радость и сообщили весьма интересные сведения.

Я благодарю Вас сердечно, что Вы в этой дали сохранили память обо мне, и радуюсь Вашим выдающимся достижениям…

Теперь я составляю карту основных линий азиатской горной системы, и любое любезное сообщение имеет для меня величайшее значение… Я пожелаю Вам счастливого выполнения работ Вашей великой экспедиции. Я не знаю, где это письмо Вас застанет, но будьте уверены, что Ваши коллеги-геологи следят за Вашими работами с большим интересом и сердечным признанием».