За тех, кто в поле

– Мы находимся вот здесь, а снимать будем всю площадь между дорогой и Ветлугой и еще двадцатикилометровую полосу южнее вашей деревни. Эта карта схематична: на ней видно, что на нашем участке распространены породы триасового возраста – им примерно двести миллионов лет – и почти нет той информации, о которой я говорил. Когда же мы нанесем на крупномасштабную топографическую карту результаты нашей съемки, то получим современный геологический шедевр!

– Там, за дорогой, глухой лес и болото! – предупредила я.

– Совершенно верно! Через неделю я туда отправлюсь и увижу твое болото воочию.

– Ты пойдешь вместе с буровиками?

– Нет, туда вручную треногу не затащить.

– А как же ты увидишь породы сквозь болото?

– Ты задаешь уже профессиональные вопросы, это похвально. Сквозь болото, конечно, ничего не увидишь, но я буду копать по его краям неглубокие шурфы (их в геологии называют закопушками) и изучать в них верхние слои пород, а если по пути будут попадаться обрывы, промоины, старые карьеры, колодцы и родники, то, исследовав их, смогу существенно расширить наши знания.

Я загорелась желанием отправиться вместе с Колей и сказала ему об этом, на что получила следующий ответ:

– Ежедневную ходьбу по двадцать-тридцать километров короткими перебежками девочка может не осилить, и к тому же вчера я уже принял на работу мальчика из вашего села.

– Как его зовут?

– Юра.

– Юрка Бондаренко?

– Да. Он смешно окает, но производит хорошее впечатление.

– У Бондаренко в семье три брата, все они ходят в Ленинград гуртовщиками и зарабатывают много денег.

– А чем отличается гуртовщик от пастуха? – спросил меня Коля, и я ответила ему как хороший знаток этого дела:

– Пастух пасет коров в лесу, а гуртовщик отправляет их в город на бойню. Наши гуртовщики гонят скот от Вохмы до Шарьи – это узловая железнодорожная станция, – там его взвешивают, заводят в товарные вагоны и сопровождают до Ленинграда. В пути животные прибавляют в весе, за что гуртовщикам выплачивают хорошие деньги.

Коля остался доволен моим объяснением, а мне захотелось рассказать ему еще что-нибудь, но я не знала, что его интересует, и спросила:

– Какой ты окончил техникум?

– Я еще студент НПИ, а сюда приехал на преддипломную практику…

– Ты станешь геологом?

– Почти, с приставкой «гидро».

– А чем занимается гидрогеолог?

– Это геолог, изучающий подземные воды.

– А какие еще бывают геологи?

– Разные. Например, геофизик занимается физикой земли, палеонтолог – древними окаменевшими организмами, геохимик – химией горных пород…

Из его ответов оставалось неясным, что такое НПИ, но спросить об этом я постеснялась. Коля, видимо, догадался, с чем связано мое смущение, и сам повел речь о городе Новочеркасске и его главной достопримечательности – политехническом институте…

В тот день я пробыла с геологами до позднего вечера. После работы мы все вместе варили макароны, ели их с тушенкой и пили много-много чая. Коля очень интересно рассказывал мне о подземных водах, и я поняла, что из нашей воды получается вкусный чай потому, что она сохранилась в песках с ледникового периода и, по сути, является чистой снеговой водою. Потом первый раз в своей жизни я зашла в настоящую палатку и была очарована простотой и уютом, царившими в ней. Ребята спали в зеленых спальных мешках, а вместо стульев и тумбочек использовали большие кованые ящики, которые называли вьючными. Я представила, как здорово забраться в теплый мешок, когда по брезенту стучат крупные капли дождя, и читать книгу или просто мечтать…

Всю неделю, отпущенную мне для отдыха, я пропадала на буровой, почти не отходила от Коли и при малейшей возможности напоминала ему о своем желании отправиться с ним в поход до Ветлуги. Он, разумеется, пошел все-таки с Юркой, а мне пообещал что-нибудь придумать в начале следующего месяца.

И вот наступил долгожданный знойный июнь. В назначенный день я быстро управилась со своими делами и после обеда пришла к палатке. Там стоял крытый грузовик, и около него сидели на вьючных ящиках незнакомые люди. Я совсем было растерялась, но появился Коля и представил меня как рабочую их отряда. Оказывается, приехало пополнение: сотрудник МГУ, главный геолог партии и практикантка по имени Галя из Воронежского университета. Колю назначили начальником съемочного отряда, состоящего из трех групп, по два человека в каждой: съемщик и рабочий. Меня прикрепили к Коле, а Юра и приезжий мальчик, сын какого-то начальника, достались Гале и москвичу. На первых порах нам должен был помогать главный геолог партии, а потом он уезжал в другой отряд, ведущий съемку в соседнем с нами Пышугском районе. Мне выдали тридцать рублей в качестве аванса (я раньше никогда не держала в руках таких денег!) и предложили выбрать по росту противоэнцефа-литную зеленую куртку, черные брюки, накомарник и сапоги. Так я стала участницей комплексной геологической съемки.