За Темными Лесами

Прутик лежал не шевелясь. Ребра его ныли от удара, ухо горело. Ведро раскачивалось. Он услышал, как толстуха протиснулась в дверной проем, затем еще в один. Приторно-сладкий запах становился все сильнее. Вдруг ведро перестало раскачиваться. Прутик подождал чуть-чуть и, откинув в сторону швабру, огляделся, перегнувшись через край ведра. Оказалось, что ведро висит на крюке в кухне чуть не под самым потолком. Там было чадно и пахло гарью. Прутик сделал глубокий вдох и замер: выбраться отсюда совершенно невозможно.

Он смотрел, как великанша прошлепала по комнате и подошла к двум огромным котлам, клокотавшим на плите. Схватив деревянную мешалку, она сунула ее в кипящий розовый сироп.

— Варись, варись, варись, скорее кипятись, — запела она.

Обмакнув толстый палец в котел, она тщательно облизала его.

— Замечательно! — воскликнула она. — Хотя, впрочем, пусть еще немножко поварится.

Она отложила мешалку и понесла свое грузное тело в дальний угол кухни. Там, за буфетом, Прутик увидел колодец, который был здесь, как ему показалось, не совсем на месте. Толстуха начала вращать ручку ворота.

— А где же мое дорогое ведерочко? — прогнусавила она.

И тут она вспомнила, куда оно подевалось.

— Ах, — хрюкнула она недовольным голосом, — я ведь забыла выбросить мусор.

Прутик из ведра с тревогой наблюдал, как великанша протопала к раковине. О каком-таком мусоре она говорит? И куда она хочет его выбросить? Мгновение спустя он понял все, когда толстуха окатила его ледяной водой — такой холоднющей, что у него дух захватило. Сразу же после душа он почувствовал, что кружится в воде — это великанша споласкивала ведро.

— Ой-ой-ой! — закричал он. У него голова закружилась от верчения в водовороте.

Толстуха тем временем подняла ведро и выплеснула его содержимое вместе с Прутиком в трубу для отходов.

— Ай-ай-ай! — завопил мальчик, летя вверх тормашками вниз. Плюх! И он оказался на теплой, мягкой и влажной куче кухонных отбросов.

Прутик, присев, огляделся. Оказалось, что в подвал спускается отнюдь не одна такая труба. Множество гибких шлангов, подобных тому, по которому он совершил свое путешествие, раскачивалось над его головой, а далеко-далеко наверху виднелся свет.

Нет, никогда ему не взобраться так высоко! Что же делать?

«Сначала — самое важное», — решил он, увидев рядом, на куче отбросов, совершенно целую, никем не тронутую древесную смаклю. Он подобрал ее и тер о шкуру ежеобраза до тех пор, пока красноватая кожица плода не заблестела. Изголодавшийся Прутик вонзил зубы в нежную мякоть, и капли сока побежали у него по подбородку. Прутик засмеялся от удовольствия.

— Восхитительно! — чавкая, пробормотал он.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ШПИНДЕЛИ И ДОЙНИКИ

Прутик уплел древесную смаклю и бросил косточку. Острое чувство голода прошло. Встав, мальчик вытер руки о жилетку и огляделся. Он стоял в углублении, посреди огромной компостной кучи, едва ли не такой же необозримой, как и сама колония сиропщиков наверху. Плотно сжав губы и заткнув нос, чтобы не дышать гнилостным воздухом, Прутик, хлюпая по месиву гнилых овощей, добрался до края кучи и влез на вал, огораживающий яму. Мальчик поднял глаза и посмотрел вверх: он находился глубоко под землей.

— Если есть вход, значит, должен быть и выход, — мрачно пробормотал он.

— Вовсе не обязательно, — послышался чей-то голос.

Прутик вздрогнул. Кто сказал это? Только когда существо приблизилось к Прутику и свет заиграл на его прозрачном теле и клинообразной голове, он понял, кто разговаривал с ним: насекомое с угловатыми конечностями, похожее на гигантского стеклянного комара. В жизни Прутик не видел никого, подобного этой твари. Он ничего не знал ни о кишащих под землей колониях шпинделей, ни о стадах неуклюжих дойников.

Внезапно насекомое сделало прыжок и схватило Прутика за горло. Прутик вскрикнул, оказавшись в когтях у твари с трясущейся головой, шевелящимися щупальцами и огромными глазами, напоминающими искусно ограненные драгоценные камни, что сверкали и переливались зелено-оранжевым цветом в тусклом освещении подземелья.

— Я тут еще одного нашел! — крикнуло мерзкое создание.

Послышался чей-то быстрый топот, и к шпинделю присоединилось еще трое.

— Не понимаю, что там у нее творится, — сказал первый.

— Она же первая станет жаловаться, если сироп кончится, — вмешался третий. — Пора поговорить с ней серьезно…

— Да это растение, а не животное! — закричали они хором, трясясь от ярости.

Насекомое, не выпуская Прутика из когтей, внимательно изучало его.

— Не похож на вредителей, что водятся здесь. Он — волосатый.

Вдруг совершенно неожиданно насекомое наклонилось и вцепилось зубами Прутику в руку. Он взвыл от боли.

— Уй-уй-уй!

— Тьфу! — взвизгнул шпиндель. — Какая кислятина!

— Зачем ты меня укусил? — спросил Прутик.

— Он еще и разговаривает! — удивился один из стеклянных комаров. — Давайте-ка лучше отправим его в мусоросборник, пока он не натворил тут бед.