За темными лесами. Старые сказки на новый лад

Кое-что прочесть и разобрать знакомые латинские слова удалось – латынь принцесса знала. При виде имени «Артур» она ахнула. Но остальные слова казались попросту бессмысленным набором букв.

Тогда, опасаясь, как бы кто не вошел, Виктория спрятала пергамент за полками, битком набитыми книгами проповедей давно умерших клириков. Там же приходилось хранить втайне и еще кое-какие вещи: ведь права на личную жизнь она была почти лишена.

Произношение латинских слов она знала. Скопировав же несколько других и показав их преподавателю языков, выяснила: слова эти – валлийские.

Ее учитель музыки, уроженец Уэльса, немного помог с произношением, но слишком уж заинтересовался несколькими из показанных ему слов. Тогда Виктория отыскала старого конюшего, знавшего этот язык, включая и древнее наречие, и немного умевшего читать и писать. Старик был весьма польщен и занятия с принцессой хранил втайне.

Однажды вечером, когда все слова были выучены, а опекуны Виктории заняты, она отправилась в библиотеку, вынула страничку из тайника и медленно начала читать написанное вслух.

Не успела она закончить, как на пыльных стеллажах и полотнах заиграл серебристый свет. Перед принцессой возникла вершина горы и солнце, сияющее из-за туч. Прямо по воздуху, направляясь к горе, летел человек, оседлавший ветер, будто коня!

В руке он держал черный посох, увенчанный драконьей головой. Серый плащ и длинный балахон украшали золотые изображения луны во всех ее фазах. Белые от седины волосы и борода развевались в воздухе. Ветер нес человека к вершине горы.

В миг приземления он увидел Викторию, и на лице его отразилось такое раздражение, что она запнулась и не сумела вовремя повторить нужного слова. Человек и гора исчезли. Однако принцесса успела запомнить все, что видела.

Виктория не отличалась глубиной познаний. Но в библиотеке Кенсингтонского дворца нашлись нужные старые книги, и она прочла о короле Артуре, а особенно – о Мерлине, все, что смогла.

Будучи девочкой наблюдательной, Виктория понимала, что Джон Конрой – не просто управляющий герцогини. Она знала: держать ее в изоляции и следить за каждым ее шагом – его идея. И с самого раннего возраста догадывалась, для чего все это задумано.

Однажды она слышала, как дядя говорил кому-то (по секрету, но голос его мог перекрыть вой ветра, грохот волн и пушечную пальбу):

– Этот выживший из ума старик, мой папаша, то есть, король Георг, произвел на свет целую телегу сыновей, а то и не одну. Но так уж вышло: один только мой брат Кент, прежде чем помереть, родил наследницу – прямую, несомненную и законную. Так что, когда я отправлюсь на дно, эта-то девочка и унаследует корону.

Виктория знала: если король «отправится на дно» до того, как ей исполнится восемнадцать, регентом при ней станет мать. Тогда и принцесса, и королевский двор окажутся во власти герцогини Кентской – и, таким образом, в полной власти Конроя.

Зимой, в год ее восемнадцатилетия, через пять лет после того, как в руки Виктории попало древнее заклинание, король Вильгельм серьезно захворал. Но, даже хворый, не забывал о том, что замышляют герцогиня с Конроем. И, несмотря на всю тяжесть своего состояния, решительно не желал умирать.

24 мая 1837 года Виктории должно было исполниться восемнадцать. 22 мая король впал в кому, и у герцогини с ее управляющим возник план.

Сквозь весенний дождик за окном библиотеки Кенсингтонского дворца Виктория увидела подъезжающие кареты и выходящих из них людей в черном. В них она узнала приспешников Конроя – нескольких жадных до денег стряпчих, какую-то мелкую сошку из кабинета министров, сельского судью и секретаря одного епископа, вознамерившегося во что бы то ни стало сделаться архиепископом. Все они собрались внизу, в кабинете Конроя.

От верных слуг принцесса знала о приготовленном ими документе, в коем Виктория, ссылаясь на чрезмерную юность и неразумие, будет молить мать (и ее «мудрого советника») взять на себя регентство до тех пор, пока ей не исполнится двадцать один.

Даже те, кто восхищался Викторией, признавали, что гениальностью принцесса не блещет, однако она не была ни глупа, ни наивна. Она прекрасно понимала, что способны натворить заговорщики за три года регентства. Стоит им заручиться ее подписью, и она может никогда в жизни не обрести свободы.

Поняв, что происходит, Виктория подошла к полкам, за которыми прятала пергамент. Но что, если она не вправе прибегать к нему, еще не став королевой? Что, если старый волшебник будет так же зол, как в прошлый раз?

Тут с лестницы донеслись шаги. Виктория обвела взглядом портреты далеких забытых предков, навеки сосланных в библиотеку, и сделала выбор.

Дверь в противоположном конце зала отворилась. В библиотеку вошли герцогиня и Конрой в сопровождении полудюжины человек, державшихся очень торжественно и важно.

– Дражайшая дочь, мы много думали над тем, как лучше защитить вас, – начала мать, но озаренная пламенем трех свечей Виктория не дрогнула и продолжала читать латинские строки, а за ними и певучие валлийские стихи, как была научена.