За тобой через года (сборник)

Парни
        с поднятыми воротниками,
в куртках кожаных,
в брюках-джинсах.
Ох, какими словами
        вас ругают!
И все время удивляются:
        живы?!
О проблеме вашей
спорят журнальчики —
предлагают убеждать,
        разъяснять…
Ничего про это дело
        вы
           не знаете.
Да и в общем-то
не хотите
знать…

Равнодушно
        меняются
           столицы —
я немало повидал их, —
и везде,
посреди любой столицы
        вы
           стоите
будто памятник
обманутой мечте.
Манекенами
        к витринам приникшие,
каждый вечер —
проверяй по часам —
вы уже примелькались всем,
        как нищие.
Что
подать вам?
Я не знаю сам.
Завлекают вас
        ковбоями и твистами, —
вам давно уже
поднадоел твист.
Вы
покуриваете
и посвистываете,
независимый делаете вид.
Может,
        девочек ждете?
Да навряд ли!
Вон их сколько —
        целые стада.
Ходят около —
юные,
нарядные…
Так чего ж вы ожидаете тогда?!.
Я не знаю – почему,
но мне
кажется:
вы попали
        в нечестную
                игру.
Вам история назначила —
каждому —
по свиданию
        на этом углу.
Обещала показать
        самое гордое —
мир
без позолоченного зла!
Наврала,
наговорила
        с три короба.
А на эти свиданья
не пришла…
Идиотская,
        неумная шутка!
Но история
думает
свое…

И с тех пор
неторопливо и жутко
все вы ждете,
все ждете
        ее.
Вдруг покажется,
        вдруг покается,
вдруг избавит
        от запойной тоски!..
Вы стоите на углу,
покачиваясь,
вызывающе подняв воротники…
А она проходит мимо —
история, —
раздавая
        трехгрошовые истины…

Вы постойте,
        парни.
Постойте!
        Может быть,
            чего-нибудь
                и выстоите.

Человечки

Отрывок из поэмы «Совесть»

…В девятьсот семнадцатом родился,
Не участвовал и не судился,
В оккупации не находился,
Не работал, не был, не умею,
Никаких знакомых не имею.
Родственников за границей нету,
Сорок три вопроса и ответа,
Сорок три вопроса и ответа —
Просто идеальная анкета.
…
Одного вопроса нет в анкете.
Нет того, что в сердце нам стучится,
Ханжескому пафосу противясь,
А когда ты думать разучился,
Несгибаемый, как пень, партиец?
Твердым шагом проходил в президиум,
Каялся, когда кричали: «Кайся!»
И не падал, и не спотыкался,
Потому что кто ж споткнется сидя…

1958–1959

Стыдливые