За тобой

Внутри всё перевернулось, когда понял, что это конец. Конец моей истории. Крах надежд. Анна больше не любила меня, в этом был уверен. Она первая перегорела, уничтожив не только полотна, но и разорвала моё сердце. Ведь я ещё тешил себя мыслями, что всё наладится. Мы сможем это пережить. Но достаточно хорошо узнал её, чтобы больше не иметь ни отголоска таких фантазий. Она передавала все свои чувства через картины и то, что сделала сейчас, означало моё полное одиночество, и начало отсчёта до того момента, когда она сообщит мне – не нужен.

– Мистер Лок, мне очень жаль, но вы сами виноваты…

– Закрой рот, – процедил, бросив испорченную картину на пол.

– Закрой рот, – повторил, повернувшись к Ванде. – Думаешь, мне не больно? Безумно. Я любил её. Первый раз за всю свою жизнь полюбил по-настоящему. В чём моя вина? Что устал? Что у меня слишком много проблем, которые она даже понять не хочет? Она не слышит меня. И мне тоже жаль, что необдуманно сделал ей ребёнка.

– Мистер Лок, что вы говорите? У вас будет дочь!

– А то и говорю. Я тоже человек и у меня тоже есть чувства. И она их не замечает, как и ты. Мне жаль, что из-за моего эгоизма и жажды обрести семью, я разрушил всё. Порой ребёнок – не спасение, а истинное доказательство того, что всё было иллюзией. Бороться не за что больше, потому что вот это, – обвёл рукой пространство, – было её страстью. А она была моей. Именно оттенок нашей странной любви был тем, что связало её и меня. А сейчас же только грязные краски и чернота. Вот что творит с любовью беременность. Ни о какой радости говорить нельзя, когда именно она забрала у меня Анну. Мне здесь места нет больше.

– Нет, мистер Лок, вы не можете… – Ванда попыталась остановить меня, но я уже не слушал.

Поверил в свои слова и увидел настоящую картину происходящего. Наконец-то, страхи стали ощутимыми и живыми, существующими в этом доме и в моей жизни. А я мечтал о том, что будем счастливы. Будем семьёй, но ничего. Мы устали от этой фальши оба. И пора подумать над тем, что делать мне дальше.

Глава 39 Рикардо

– Ты как? – Мне на плечо легла рука Дино, из-за чего распахнул глаза и издал стон от затёкшей шеи, откинувшись на спинку стула.

– Хреново я, – хмыкнул и помассировал затылок.

– Не звонила? – Спросил он, облокотившись о стол. Но и так знал ответ.

– Может быть, зря её отпустил? – Нахмурился я.

– Там её мать, может быть, она ей нужна. Ведь здесь у неё никого нет. Ещё и Мили, хотя связаться с ней уже второй месяц не могу. И это странно. Последний раз говорил с ней перед Рождеством. Они планировали полететь во Францию, а оттуда уже в Америку. Но, видимо, что-то изменилось. Она, скорее всего, в Ирландии, ведь Анна не может без неё, – натянуто улыбнулся друг.

– Сегодня день всех влюблённых, а я один. Рождество тоже встречал в одиночестве, как и Новый год, как и свой день рождения. Она даже не поздравила меня в октябре. Я был настолько подавлен, что разрешил ей лететь туда. Уже прошло три месяца, а со мной говорила только её мать пару раз, заверив, что с ней всё хорошо, и она дома. А Баро где-то в Южной Америке, – потёр переносицу и мысленно вернулся в своё одиночество.

Мне чертовски обидно, что всё так получилось. Моя жена где-то на другом континенте, а я каждую ночь смотрю на то, что осталось от моей Анны. Рисунок и воспоминания. И разрывало внутри оттого, что я не могу видеть своего ребёнка на УЗИ. Не могу видеть, как её живот растёт, как там развивается моя дочь и как пинается. Ведь так жаждал ощутить тоже эти толчки, раствориться в нежности и умилении. А в итоге четырнадцатого февраля сижу в офисе, точнее, сплю на столе, когда все уже ушли к своим семьям.

– Может быть, сходим куда? Я свободен, ты немного свободен и тебе всё же, следует развеяться, а не унывать, – предложил Дино.

– Не хочу. Хочу обратно. В лето. Когда она была рядом со мной, когда любил её…

– Любил? – Переспросил друг.

– Да. В прошедшем времени. Ты был прав, я не умею любить, то была похоть и новизна чувств. Пора тайн и жажда их открытия. А сейчас ничего. Веришь? Меня даже не волнует Анна больше, только мой ребёнок. Только дочь, и всё. Нет ни трепета внутри, ничего. Даже последние разы, когда видел её, не было быстро бьющего сердца. Тишина, и она убивает меня, – вздохнув, встал со стула, наконец-то, сумев произнести эти слова вслух.

– Рик, это временное. Ты не видишь её и…