За твоей тенью

Вершиной стали твои смски Марку с просьбами о помощи. Меня ломало от представления, что ты там одна, голодная и напуганная, заперта в клетке собственных страхов.

Поэтому я начала воровать деньги из кассы универсама — понемногу, обходя камеры, через подсобку, чёрный ход и в доле с охранником — и подкладывать в твой почтовый ящик, Вик. — и подкладывать в твой почтовый ящик, Вик.

Но так жить невозможно. Я устала притворяться чужим человеком! Это нужно прекращать. Срочно. Бесповоротно.

Худшее, с чем придётся мириться: избавившись от Марка, я снова потеряю дочь. Вспомню, как не нужна тебе, Вика. Буду пить и глушить эту тупую боль, даже понимая, что ничего тебя не вернёт, хоть насильно тащи за уши от Садовой на Лесную. И всё же я остановлю этот абсурд. Сегодня. Пока не наступил новый год.

Давай с января начнём новую жизнь? Без обмана и обид. Уедем из города в местечко получше, где нет спиленных сосен за окном и умирающих дворов. Начнём заново — без Кошмарья и Наты, с которых всё завертелось, и без Марка, которым закончилось.

Давай?

Когда будешь готова поговорить — не отвечай по телефону, приходи домой. Я буду ждать.

Люблю тебя больше жизни, Тори. Так, как ненавижу себя.

Твоя мама».