За тысячи лет до Рагнарека

Кусок олова громко звякнул, пополнив собой последнюю кучку из десяти тусклых слитков. Ровно шесть десятков таких же аккуратных кучек покрыли подворье Бория. Сам Владыка Озерного края стоя на крыльце своего Большого Дома, молча смотрел, как Тейн выкладывает перед ним обещанное приданное. Вокруг своего короля выстроилось с пару десятков дружинников, в бронзовых доспехах и при оружии. Из-за отцовского плеча, приподнявшись на цыпочках, выглядывала Амала, надевшая, по такому случаю, свое лучшее платье и украшения. Вот она поймала взгляд Тейна и очаровательно улыбнулась ему.

Тейн также явился сюда не в одиночестве — за его спиной, с одобрением смотря на сына, стоял король Рольф, в окружении своих дружинников, а также нескольких крепких светловолосых мужчин в плащах из волчьих шкур. Все на них, — оружие, браслеты, доспехи, — было обильно украшено янтарем. Сам король Скадвы также носил янтарь — а еще золото и слоновую кость, серебро и кораллы. Когда, наконец, Тейн закончил демонстрацию своего богатства, Рольф, через его голову посмотрел на Бория.

— Мой сын сдержал свое слово, — веско произнес король Скадвы, — и это олово не единственный дар невесте. За стенами мои люди сторожат пять тюков с мехами и янтарем и десяток бочонков с вином, пивом и соленым сыром. Это будет уже мой подарок невестке.

Борий, не удержавшись, укоризненно глянул на Амалу, после чего перевел взгляд на Тейна, потом на Рольфа и неохотно кивнул.

— Никто не скажет, что владыка Озерного края не держит своего слова, — ответил он, — Тейн, сын Рольфа, отныне и мой сын, а моя дочь будет его женой — отныне и до конца их дней.

Он сделал нетерпеливый жест и из-за спин дружинников выступил жрец в высокой шапке, обитой золотыми пластинками.

— Не будем тянуть со свадьбой, — сказал король, — пусть молодые поскорее насладятся своим счастьем, прежде чем разразится война.

— Войны можно избежать, — усмехнулся Рольф, — я отправил королю Марону такой же дар — а вместе с ним гонец передал ему и мое послание и теперь король Рудогорья, возможно, еще не раз подумает, прежде чем грозить нам оружием.

Борий удивленно вскинул брови, вопросительно уставившись на заморского соседа, но тот лишь хмыкнул в густые усы и подмигнул сыну. Тот же, почти не глядя, как на родного, так и на названного отцов, уже вовсю переглядывался с Амалой.

— Как это мир?! А как же твое обещание?!

Не так представлял себе Одрик встречу с отцом, совсем другим ему виделось возвращение в Рудогорье. Он въехал на замковую скалу во главе большого конного отряда из кемеров и тракиев; облаченный в микенские доспехи и шлем, с железным мечом на поясе — в общем именно так, как и подобает будущему наследнику державы, что раскинется от Рудогорья и до самого моря. Баркину, что выехала на коне навстречу сыну, прямо-таки распирало от гордости — и ее спутники-кемеры воинственными криками приветствовали сородичей, а те, в свою очередь, выкрикивали хвалу самому Одрику. Однако, отец не выехал ему навстречу, а во время скромного пиршества, которым он удостоил вернувшегося отпрыска, держался сдержано и отчужденно.

Уже позже, оставшись с сыном наедине в своих покоях, Марон открыл ему две, потрясшие Одрика новости. Во-первых, Тейн вернулся из Альбы с обещанным оловом и Борий уже готов отдать ему Амалу в жены. Во-вторых, Марон не торопился объявлять ему войну за оскорбление его сына.

— Как же так, отец? Мы спустим это так просто?

— Пока ты сражался за проигравших там на юге, здесь на севере кое-что изменилось, — заметил Марон, — Свон, король Янтарного Берега погиб от какой-то там раны — похоже на змеиный укус, говорят, хотя никакой змеи рядом с ним не видели. Его старшего сына еще раньше убил тот самый Тейн. Остальные сыновья оказались слишком малы, чтобы править и местные вожди тут же перегрызлись за право быть королем. Один из этих вождей кликнул на подмогу Рольфа — а тут как раз возвращался Тейн, причем с отрядом из претанов и альбанов: говорят кто-то из претанских вождей так его отблагодарил за помощь. Рольф захватил весь Янтарный Берег, провозгласил себя королем и послал мне подарки — янтарь и олово.

— И за эту подачку ты лишишь своего сына его законного права? Простишь оскорбление?

— Придержи язык, мальчишка! — повысил голос Марон, — я еще здесь король. Дело не в дарах Рольфа, а в его людях — тех, кто привел его сын и тех, что присягнули ему на Янтарном берегу. С ними, а также с налаженными Тейном торговыми связями с Альбой, Борий больше не нуждается в нашем олове и теперь куда меньше боится наших людей.

— Он не знает, что у меня есть свое войско! — воскликнул Одрик, — посмотри на них со стены, отец — кемеры, тракийцы и троянцы: почти тысяча умелых воинов, конных и пеших. Они дадут нам нужный перевес, когда мы вторгнемся в Озерный край.

— Война мне сейчас не к чему, — покривил губы Марон, — даже с этими твоими чужаками, исход битвы уже не так предсказуем как год назад. Да и вообще — мне уже не так интересен север — зачем нужно Янтарное море, когда открыт путь к Черному.?

— Агамемнон заключи с нами союз благодаря мне, — бросил Одрик.