За убегающим горизонтом

Для ремонта судно подняли вверх по Ла-Плате до бухты Энсенад-де-Бараган. Бугенвиль вместе с Дюкло-Гийо и принцем Нассау отправился в Монтевидео на празднование дня святого Людовика. В порту остался шевалье де Бушаж, чтобы наблюдать за починкой фрегата и руководить доставкой припасов.

Ехали верхом. По обоим берегам реки Уругвай находились огромные владения иезуитов. Еще во Франции Бугенвиль не раз читал об их миссиях. Если верить иезуитам, общины, организованные здесь ими, управлялись идеально: индейцы — члены общин — возделывали поля, имели скот и получали за свой труд все необходимое. Иезуиты все время пытались создать впечатление, что индейцы живут в достатке и довольстве.

Это был беззастенчивый обман. Бугенвиль и его спутники видели плодородные поля, многочисленный скот на обширных пастбищах. Но кто же был хозяином всех этих богатств? Сколько бы ни задавал Бугенвиль этот вопрос, всегда получал один ответ — орден иезуитов.

Орден иезуитов извлекал огромные доходы из своих владений, его щупальца, опутавшие всю страну, сжимались все крепче. У святых отцов были несметные стада скота, во многих местах возделывался хлопок. Большие доходы приносила и монопольная торговля листьями мате — растения, из которого приготовляли напиток, заменявший по всей Испанской Америке чай.

Индейцы же влачили поистине нищенское существование. Они с утра до вечера работали в поле или в различных мастерских, изготовлявших седла, сбрую, четки, иконы божьей матери.

Бугенвиль узнавал все новые и новые подробности об обширной стране, раскинувшейся на территории в двести лье с севера на юг и на сто пятьдесят лье с востока на запад от Ла-Платы. Под властью иезуитов находились сотни тысяч коренных обитателей этих земель. Иезуиты появились здесь вскоре после образования их ордена — в 1580 году. Вначале они создали миссии по берегам реки Уругвай, где обитали племена гуарани и тапов. А затем начали пробираться все дальше и дальше, на запад и на север, и дошли даже до тихоокеанского побережья. Бугенвиль с изумлением узнал, что их миссии есть даже на юге провинции Чили и на острове Чилоэ. Испанская монархия способствовала действиям воинствующего ордена. Иезуитам выплачивали ежегодно десятки тысяч пиастров для поощрения их деятельности. Но потом, когда возделанные земли стали приносить доход, испанский король потребовал, чтобы иезуиты взыскивали с каждого взрослого индейца налог в пользу испанской короны.

Так были согласованы интересы церкви и короля.

«Правители охотно сочетают религию и выгоду, если одно не мешает другому, — записал в своем дневнике Бугенвиль. — Эти же мотивы побудили испанских монархов начать обращение индейцев в истинную веру; приобщая их к католической церкви, они несли дикарям «цивилизацию» и в то же время становились хозяевами этой обширной и богатой страны. Это означало для метрополии новый источник доходов и новых рабов истинного бога».

Однажды всадников обогнала группа испанских драгун во главе с лейтенантом. Запыленные солдаты были угрюмы и молчаливы. Они на рысях въехали в индейское селение и спешились у богатого дома священника, невдалеке от церкви, выстроенной из белого камня.

В поселке стояла какая-то гнетущая тишина. Несколько стариков и старух сидели у своих хижин; единственной одеждой им служили длинные белые рубахи.

Индейцы сказали, что священник отслужил мессу, как обычно, в половине седьмого утра. Затем состоялась церемония целования его руки. Раздав мате — по унции на семью, священник уехал. В сопровождении большой свиты телохранителей он объезжал свои владения.

Когда священник и викарий возвратились, лейтенант арестовал их и усадил на повозку, принадлежавшую миссии. Никаких вещей иезуитам взять не разрешили.

Пока происходили все эти события, индейцы все так же безучастно сидели у своих хижин. Казалось, все происходившее нисколько их не волнует.

Бугенвиль с помощью переводчика пытался поговорить с ними. Индейцы отвечали односложно. Они сказали, что получают только скудное пропитание: мате, говядину, маис. За малейшую провинность их наказывали кнутом и заключали в молитвенный дом для покаяния в грехах.

Как далеко было это от всего того, что рассказывали книжки иезуитов!

«Не удивительно, — записал Бугенвиль в дневнике, — что индейцы при малейшей возможности пытаются бежать из этих миссий — подлинных мест заключения. Я слышал, что индейцы без всякого сожаления расстаются с жизнью. Стоит им заболеть, они редко выздоравливают. Если их спрашивают, печалит ли их смерть, они отвечают, что нет. Такова для них ужасная действительность».

Безрадостная жизнь индейцев в миссиях произвела тягостное впечатление даже на невозмутимого принца Нассау. Он молча ехал впереди, опустив голову.

Лошади Дюкло-Гийо и Бугенвиля шли рядом. Моряки тихо разговаривали. Вдалеке виднелся черный столб дыма, поднимавшийся прямо в небо. Воздух был недвижим.