За вас отдам я жизнь. Повесть о Коста Хетагурове

— Господин Хетагуров! — крикнул он. — Уходите отсюда немедленно! Задохнетесь, а мне отвечать!..

— Николай Петрович, там — люди… Их надо спасти!

— Уходите, говорю! Без вас обойдется! — раздраженно приказал управляющий.

— Спасите!.. Задыхаемся!.. — едва слышно донеслось из шахты.

— А ну — быстро расчищай завал! — скомандовал управляющий рудокопам и первый принялся за работу.

«Теперь здесь достаточно людей, они спасут остальных, — подумал Коста. — А там — два кровника».

Он поспешил домой.

Аскерби едва добрался до конторы. Тяжело дыша, он волочил Хасаука по земле на бурке.

— Жив? — подбежав, спросил Коста.

— Жив. Стонет… Детей в бреду вспоминает, жену…

Вдвоем они дотащили Хасаука до дома Коста, тут же вызвали рудничного фельдшера, тот наложил шину на переломанную ногу Хасаука и, отдав распоряжения по уходу за больным, ушел.

Коста сам проверил пульс.

— Вот-вот очнется. Ты должен быть готов, Аскерби…

— К чему? Опять куда-нибудь его нести? — устало спросил тот.

Коста покачал головой.

— Ты узнаёшь его?

— Первый раз вижу, — ответил Аскерби. — Но если это порядочный человек, то отныне мы с ним братья.

— Верно говоришь, — подтвердил Коста. — Ты на своей спине унес его от смерти.

— А кто он?

Помолчав, Коста указал рукой на ружье.

Аскерби понял и вздрогнул. В глазах его метнулись пугливые огоньки.

— Значит, я спас его, чтобы он убил меня? — вполголоса спросил он и уже встал, чтобы уйти, но Коста с силой схватил его за руку.

— Нет, ты не трус! — тихо сказал он. — Тебе предстоит встреча с Хасауком, и ты не должен бежать.

— Нет, нет, лучше мне уйти!

— Хасаук очнется, я попытаюсь помирить вас, — сказал Коста.

Аскерби грустно покачал головой. — Это невозможно, Коста!.. Из твоего дома вынесут два трупа.

— Ой, аллах! — очнувшись, простонал Хасаук. — Взгляни на раба твоего! Где я?

Коста спрятал ружье, закрыл на ключ дверь и, взглянув на Аскерби, твердо сказал:

— В Душе горца нет места трусости! Делай то, что я скажу!

— Где я? Кто тут? — снова простонал Хасаук, пытаясь подняться.

— Хасаук, это я, — склонившись над больным, проговорил Коста и поднес к его губам кружку. — Попей, Друг, легче будет!

Хасаук глотнул воды, ладонью провел по лицу.

В памяти смутно всплыла шахта «Могильная», потоки воды, грохот обвала и полная, смертельная тьма.

— Это ты меня спас, Коста? — прошептал Хасаук.

— Нет, Хасаук. Тебя спас твой брат. Вот он. Подай ему руку. — Коста приподнял Хасаука. — Взгляни на него… Спасая тебя, он сам чуть не погиб. Аскерби, подойди ближе! Отныне вы — братья.

Аскерби нерешительно приблизился к кровати и, опустив голову, молча стоял в ногах Хасаука.

— Где мое ружье? — узнав кровника, яростно закричал Хасаук, и глаза его забегали по стенам комнаты, Он рванулся, пытаясь подняться, но тут же рухнул и застонал от боли.

Аскерби, не шевелясь, глядел на своего беспомощного врага.

— Одумайся, Хасаук! — прикрикнул Коста. — Твое ружье здесь. Я отдам его тебе. Но в кого ты будешь стрелять?

Аскерби с трудом проговорил:

— Я стою у твоих ног безоружный. Стреляй! Я не дрогну. Я знаю свою вину и готов принять смерть. Но только знай, что мать твоя назвала бы меня своим сыном, потому что я спас тебе жизнь.

Коста положил руку на Плечо Хасаука.

— Это верно. Я свидетель всему! И я расскажу об этом людям.

— Коста! Ты же поклялся, что вернешь ружье, когда я встречу своего кровного врага… Будь верен слову! — Хасаук закрыл лицо ладонями.

Побледнев, Коста достал ружье.

— Бери. Но знай, что, выстрелив, ты будешь презреннейшим из всех презренных.

Хасаук схватил ружье, прижал приклад к плечу прицелился…

Аскерби стоял, подняв голову, на лбу его выступили крупные капли пота. Потянулись мучительные секунды. Хасаук не выдержал: ружье выпало из его рук и с грохотом упало на пол.

— Ля иллях иль алла, — простонал он. — Нет бога, кроме бога… Пусть будет по-твоему, Коста.

18

Увидев Коста, Варвара Никифоровна только руками всплеснула:

— Никак отпустили тебя, батюшка?!

— Самовольно, — усмехнувшись, махнул рукой Коста. — На вас, дорогих друзей моих, поглядеть захотелось. Затосковал, мочи нет… Что Агунда наша? И за нее душа болит!

— А уж за нее тревожиться нечего! — даже немного обидевшись, сказала Варвара Никифоровна. — Или в плохие руки отдал? Иди сюда, доченька…

Агунда появилась из-за пестрой занавески, отгораживающей часть комнаты, и Коста не поверил своим глазам. Казалось, девушка стала выше ростом, бледное лицо обрело краски, огромные черные глаза с застенчивой улыбкой глядели на Коста. Молча и почтительно поклонившись, Агунда продолжала стоять, не зная, как вести себя дальше.

— К делу я ее пристроила, — рассказывала Варвара Никифоровна. — Здесь неподалеку портниха швейную мастерскую открыла, так я Агунду нашу в ученицы отдала, пусть ремеслу учится. Хозяйка не нахвалится! Талант, говорит, у нее. Вон уже кофточку мне в подарок сама сладила… Да что это я заболталась, а вы стоите! Замерзли с дороги, раздевайтесь, садитесь! — засуетилась она.