За век до встречи

Арлетта потрепала ее по плечам и улыбнулась.

– Я уверена, ты будешь еще лучше меня. Вот увидишь! Ты станешь такой, какой я никогда не надеялась стать.

35

1995

Парадная дверь была выкрашена блестящей краской цвета слоновой кости, а штукатуренные стены были розовыми, словно фруктовый сахар. За последние пару лет Бетти видела столько фотографий этого дома и этой двери, что ей казалось, будто она бывала здесь уже не раз. Глядя прямо в объектив камеры наблюдения, она громко сказала:

– Меня зовут Бетти Дин. Я пришла на собеседование к мисс Эйми.

Замок пискнул, открываясь, и Бетти толкнула дверь. Просторная прихожая была оклеена обоями с орнаментом пейсли, причем преобладали черный и лимонный цвета. Резное кресло-шезлонг, покрытое позолотой и обтянутое черным бархатом, стояло под скульптурным изображением львиной головы с оскаленными зубами, отлитой из посеребренного металла. Пол, выложенный панелями из натурального дерева, имел приятный розовый цвет, а ведущая наверх лестница была застлана черной ковровой дорожкой, отчего у Бетти появилось стойкое ощущение, будто она оказалась не в доме, а в коробке с лакричным ассорти.

Эйми стояла посреди прихожей в туфлях на высоченном каблуке, облегающих джинсах и черной шифоновой блузке. Из боковой двери появился Донни, и Эйми досадливо прищелкнула языком, когда он наткнулся на нее сзади.

– Осторожней, дорогой, – сказала она.

Тут Донни заметил Бетти и, застенчиво улыбнувшись, спрятался за материнские ноги.

– Проходи, Бетти, – сказала Эйми, протягивая руку. – У нас тут черт знает что творится. Полный кавардак.

Тем временем в прихожую вышла Акация. Нетвердо ступая коротенькими ножками, она двинулась к матери, но налетела на Донни, а тот в свою очередь снова толкнул Эйми, которая резко обернулась и всплеснула руками.

– Господи, да прекратите же вы наконец! – крикнула она детям и, не выпуская руки Бетти, потащила ее за собой в кабинет – выкрашенную в черный цвет комнату, все стены в которой были увешаны вставленными в рамки черно-белыми снимками, сделанными во время выступлений Эйми и ее группы на сцене.

– Так-так-так… – Эйми без особого воодушевления порылась в груде каких-то бумаг на столе, потом села в кресло и, скрестив тонкие как спицы ноги, повернулась к Бетти.

– О’кей, расскажи немного о себе, – сказала она, занося карандаш над лежавшим у нее на коленях блокнотом, и Бетти подумала, что сейчас Эйми похожа на журналистку.

– Мне двадцать два года, – начала она. – Я родилась на острове Гернси и окончила местный колледж, где изучала искусство и дизайн.

– Вот как? – Эйми на мгновение подняла взгляд от своего блокнота, и Бетти заметила, что для записей она пользовалась стенографией. – Я тоже изучала дизайн, правда – не на Гернси. Ну, продолжай…

– Я хотела бы учиться в Лондоне, но… Мы жили в доме моей бабушки, и когда она заболела, мама и отчим не смогли с этим справиться… точнее, это бабушка не смогла выносить их присутствие. В конце концов они переехали, а я осталась и стала за ней ухаживать. Мы с бабушкой всегда были очень близки, так что тогда это казалось мне только естественным.

Эйми прищурилась.

– Понятно, – сказала она. – Я хотела бы уточнить, что подразумевается под словом «ухаживать»?

– Все, – просто ответила Бетти. – За исключением разве что специальных медицинских процедур – ими занималась профессиональная сиделка. Но все остальное делала я сама. Это продолжалось три года, пока…

– Пока твоя бабушка не умерла?

– Да. Она умерла в прошлом апреле. Бабушка оставила мне небольшую сумму, и я решила отправиться в Лондон, чтобы найти свою удачу… Но вместо этого мне пришлось поступить на работу в «Вендиз».

– Господи, вот так история! – воскликнула Эйми, озабоченно качая головой. – Работать в «Вендиз»!.. Там, откуда я родом, считается, что хуже этого и быть не может. «Вендиз» – это самое дно, но знаешь, что́ я тебе скажу?.. Со дна только один путь – наверх. О’кей? И я почему-то думаю, что тебе этот путь по силам. – В ее взгляде промелькнуло что-то похожее на сочувствие, однако столь резкая перемена ее настроения только заставила Бетти занервничать. Впрочем, лицо Эйми почти сразу снова приобрело сосредоточенное, деловое выражение, когда она стала просматривать ее резюме (очень короткое).

– То есть детьми ты, фактически, никогда не занималась? – уточнила она.

– Нет, – ответила Бетти. Она была уверена, что «собеседование» достигло критической точки, и сейчас самое время пустить в ход главный козырь. – Единственные дети, которыми я занималась, – это ваши.

Эйми бросила на нее еще один быстрый взгляд, и Бетти показалось, что в глубине ее глаз промелькнуло виноватое и грустное выражение.

– Да, верно, – сказала она сухо. – Дом сказал мне, что ты водила их гулять в парк. Тебе было не слишком трудно с троими?

– Труднее всего мне было сообразить, как собрать двойную складную коляску, – улыбнулась Бетти. – Все остальное оказалось сравнительно просто.