За век до встречи

Все это, впрочем, дошло до одурманенного алкоголем сознания Бетти не сразу, а так, словно она снимала происходящее на камеру с двухсекундной выдержкой. И лишь когда вся картина надежно зафиксировалась в ее мозгу, Бетти отыскала в карманах куртки кисет и, держа бокал с водкой в руках, отправилась на пожарную лестницу, испытывая странное возбуждение или, может быть, предвкушение того, что, как ей казалось, должно было произойти. Однако стоило ей открыть дверь пожарного выхода, как она тотчас поняла, куда подевалось большинство гостей. На узенькой площадке собралось человек десять: в воздухе плыли запахи табака и марихуаны, кто-то играл на гитаре, остальные негромко разговаривали. Час был уже поздний, и лестницу освещал только свет лампочки на площадке этажом ниже.

Держа бокал перед собой, Бетти со всеми предосторожностями начала протискиваться к дальнему концу площадки, ища глазами атлетическую фигуру Джона. Ей не терпелось рассказать ему о Кэнди Ли, не терпелось продолжить их прерванный разговор, узнать о нем как можно больше и как можно больше рассказать о себе. Увы, довольно скоро ей стало ясно, что Джона здесь нет. Быть может, подумалось ей, он вышел на площадку, увидел толпу отупевших от алкоголя юнцов и решил, что он уже слишком стар, чтобы оставаться в такой компании.

Тяжело вздохнув, Бетти опустилась на корточки.

Она очень устала и хотела спать, но об этом не могло быть и речи, поскольку в ее квартире продолжалась вечеринка.

Не исключено, что вечеринка продолжалась и в ее постели.

Бетти скрутила сигарету и выкурила ее очень медленно, окруженная чужаками и сама чужая для всех. В какой-то момент она даже пожалела, что уехала с Гернси, но поспешила отогнать от себя эту мысль.

19

1920

– Остров Мэн?

– Нет.

– Остров Уайт?

– Нет.

– Джерси?

– Уже теплее, – со смехом сказала Арлетта.

– Тогда… Гернси? Да, точно! Гернси!!!

– Вы угадали, мистер Уорсли, но позвольте вам заметить, что правильный ответ вы сумели найти только путем последовательного исключения всех остальных островов. Вы не упомянули разве что Данди и Сцилли.

– Вообще-то меня сбил с толку твой выговор, я еще никогда такого не слышал. Ну а ключ к отгадке, наверное, нужно было искать в твоем имени. Точнее – в фамилии. Де ла Мер. Арлетта де ла Мер…

Она кивнула.

– Да, я думаю, мое имя могло бы многое порассказать о том, откуда я родом.

– Гм-м… – Гидеон застенчиво улыбнулся в кулак. – Пожалуй, мне следовало бы освежить в памяти географию Британских островов – особенно тех, которые находятся сравнительно далеко… Увы, я слишком понадеялся на свою интуицию и пренебрег фактами. Гернси. Конечно, Гернси – остров с пряным французским ароматом. И твое французское имя… И, конечно, твои изящные французские черты лица. Ты когда-нибудь бывала во Франции?

– Нет. До того как в сентябре я приехала в Портсмут, я ни разу не покидала остров.

Гидеон посмотрел на нее с некоторым удивлением.

– Так-так… – проговорил он озадаченно. – Ты никогда не покидала о́строва, а сейчас тебе двадцать один год… На мой взгляд, это довольно долго… Я имею в виду – если жить на небольшой скале посреди Ла-Манша, то и год покажется долгим сроком.

– Да, – согласилась она. – Это долго.

– Но зато теперь ты здесь. Ты свободна, независима, тебя ничто не стесняет и не ограничивает, и ты можешь жить так, как тебе хочется. – Он ухмыльнулся и принялся чинить карандаш, роняя на пол тонкие кудрявые стружки.

– И к тому же мой портрет пишет известный художник. О котором я, правда, никогда не слышала.

Гидеон ухмыльнулся.

– А ты вовсе не такая робкая, как мне показалось вначале. Во всяком случае, по твоей внешности трудно предположить, что ты умеешь давать сдачи.

Когда это мы успели перейти на «ты», мысленно удивилась Арлетта.

– Внешность, конечно, может быть обманчива, – возразила она. – Но твоя интуиция снова тебя подвела. Обычно я довольно застенчива, но иногда мне все-таки приходится показывать зубы, хотя это совершенно не в моем характере!

Он ничего не ответил, и Арлетта стала смотреть в окно эркера. Она пробыла в студии Гидеона уже почти час и с каждой минутой чувствовала себя все свободнее и храбрее. С той самой минуты, когда Арлетта только вступила в студию и увидела на ее стенах множество изысканных, выполненных углем, карандашом или акварелью портретов как минимум дюжины разных – и очень красивых – женщин (все они были полностью одеты, а их лица казались безмятежно спокойными и умиротворенными), она окончательно убедилась в том, что Гидеон Уорсли был, – как он и сказал с самого начала, – профессиональным художником, которого заинтересовало ее лицо.

– Скажите, мистер Уорсли… – В задумчивости Арлетта автоматически вернулась к привычным правилам вежливости.

– Пожалуйста, называй меня просто Гидеон, – перебил он и лукаво улыбнулся. – К тому же мы, кажется, уже перешли на «ты», не так ли?

Арлетта несколько принужденно рассмеялась.

– Хорошо, Гидеон… Так вот, я хотела спросить… вы… то есть ты сам из Лондона?

– О, вовсе нет. До того, как мне исполнился двадцать один год, я жил в имении моих родителей в Чиппинг Нортоне.