За все надо платить

– Ой, Лешик, не все спокойно в Датском королевстве. Поклонник-то мой прямо поперхнулся от удивления. Видно, кто-то из его людей решил влезть в пекло поперек батьки, не дожидаясь команды. А ведь это уже второй прокол. Теперь я уверена, что и с фотографиями вышло точно так же. Кто-то хотел выслужиться перед боссом, а вышло только хуже. Босс-то собрался меня этими снимками к рукам прибрать, чтобы я забоялась и стала послушной, а прихвостень его, похоже, в эти грандиозные планы посвящен не был и сделал по своему усмотрению. И в квартиру по собственной инициативе залез. Вот умора-то!

– Знаешь, Асенька, чувство юмора у тебя какое-то специфическое, – покачал головой Леша. – Тебе звонят по телефону и угрожают, а ты веселишься.

Настя мгновенно стала серьезной. Сев за стол напротив мужа, она обеими руками обхватила чашку с кофе, как делала всегда, чтобы согреть ледяные пальцы. Из-за плохих сосудов она постоянно мерзла, и руки у нее всегда были холодными.

– Я веселюсь, солнышко, потому что время плакать и бояться кончилось. Я веселюсь, потому что поняла, что и как надо делать дальше. И даже если это не приведет к тому результату, на который я рассчитываю, хуже все равно не будет. А человек, который смог понять, что хуже уже не будет, перестает плакать и бояться и начинает веселиться. У нас есть что-нибудь выпить?

Леша внимательно посмотрел на нее. Обычно Настя дома, вне праздников, пила только мартини перед сном вместо снотворного, но и это бывало нечасто. К спиртному она была равнодушна, водку и коньяк не любила, впрочем, как и различные вина, даже очень хорошие. Кроме мартини, она с удовольствием пила только полусладкое шампанское.

Он достал из шкафчика бутылку мартини и два высоких стакана, налил в каждый понемногу и поставил на стол.

– За что пьем?

– За простоту, Лешик. Простота – это самое умное, что придумало человечество. Даже самая сложная конструкция может быть выведена из строя простейшими действиями. Вот за эти действия и выпьем.

* * *

Участковый Гаврилюк к вечеру ног не чуял от усталости. Он терпеть не мог общегородские мероприятия, особенно такие, как «Гараж». Второй день подряд вместе с работниками ГАИ он обходил все автостоянки и гаражи на своей территории, потому что кому-то вступило в голову назначить «Гараж» для поиска находящихся в розыске машин. В глубине души он не мог не признать, что такие операции давали обычно неплохой улов, потому что закрытые гаражи частенько использовались в качестве перевалочных пунктов, где ворованную машину полностью разукомплектовывали, перебивали номера на шасси и движках. Но участвовать в этих акциях он страсть как не любил. Ходишь целый день, ни поесть толком, ни попить, ни дух перевести. Гаврилюку было уже под пятьдесят, и такие упражнения были для него тяжеловаты. Особенно муторными были для него поиски владельцев закрытых гаражей, потому что без них открывать гараж было нельзя. То их нет дома, то они дома, но только что пришли с работы и смотрят на тебя волком, потому что хотят поесть и завалиться на диван перед телевизором, то они пьяны и крепко спят. Одним словом, сплошная морока.

– На вашей территории есть еще один большой гараж, – сказал старший из представителей ГАИ. – Проверим его, и на сегодня все.

Гаврилюк тяжело вздохнул и поплелся к машине, на которой ездил вместе с гаишниками. Оперативники, занимающиеся розыском автомобилей, ехали на другой машине. Гараж, который им предстояло проверять, был действительно большим, кооперативным, с собственной мойкой и автомастерской. Именно в таких чаще всего и творились всякие безобразия. Но у сидящего в будке сторожа были дубликаты ключей от всех боксов, это Гаврилюк знал точно, потому что со сторожем этим выпито было немало. Стало быть, одно хорошо: не надо за хозяевами бегать по всей Москве.