За все рассчитаюсь с тобой!

— Вот, — наконец проговорил он. — Входят вот сюда. Существуют две решетки, у каждой свой ключ и свой сторож. Заключенных проводят отсюда. Женщин влево… Приводят заключенных…

— Погоди, меня интересуют только подробности о женской стороне. Сообщи все детально.

— О'кей, — согласился он. — Женщины входят в эту дверь, и здесь же их заносят в регистрационную книгу. Потом ведут через этот коридор…

— А это что за квадратик?

— Это кабинет сторожей. А сбоку кабинет тюремного врача. Позади комната, где производят вскрытия, и морг. Флагерти хочет все сконцентрировать в тюрьме.

— А где этаж «А»?

— Туда попадают на лифте, вот здесь. Заключенные не имеют права пользоваться лестницей, потому что она проходит по всем этажам.

— А сколько там заключенных?

— Четыре… нет три. Сегодня утром одна умерла.

— А где камера мисс Бондерли?

Он показал мне ее на плане, и я отметил это место крестиком.

— А сколько сторожей имеется наверху?

— Три сторожихи. Одна из них обходит каждый час все камеры.

— А сторожа?

— Этажом «А» они не занимаются. Они каждый час обходят другие этажи. На каждом этаже их по два.

— А сколько же их всего?

— Десять на дежурстве и десять на отдыхе. После ареста малышки Флагерти привел еще десять из комиссариата, чтобы сторожить еще и снаружи. Тюрьма хорошо охраняется.

Я долго изучал план, потом внимательно посмотрел на Митчела.

— Если бы ты захотел помочь кому-нибудь убежать, как бы ты за это принялся?

Он покачал головой.

— Я не стал бы даже и пытаться. Это невозможно. Я протянул ему обещанные четыреста долларов, а когда он пересчитал их и положил в карман, я вытащил билет в тысячу долларов. — Ты видел уже такие?

Он широко раскрыл округлившиеся глаза.

— Это предназначено для парня, который поможет мне узнать, как сделать, чтобы малышка могла убежать.

Он некоторое время колебался, потом пожал плечами.

— Я бы очень хотел заполучить их, но нет такой возможности, — он отодвинул стул. — Я сейчас объясню вам почему. Надо войти в тюрьму. Это во-первых. У них же собаки, прожекторы, у них сторожа. Вы и сами знаете это. Там на пятьсот метров кругом тюрьмы абсолютная пустота. Один песок… Прожекторы освещают все это пространство. Невозможно даже подойти к ограде, не будучи замеченным…

— Ну, хорошо. Предположим, мы все же подошли к ограде. А потом?

— Но вам и это не удастся! — нетерпеливо возразил он.

— И тем не менее, предположим. Так что же потом? Он пожал плечами.

— Дежурный сторож у ограды проверит ваше право на вход в тюрьму. С тех пор, как арестована эта малышка, туда пускают лишь врача и офицеров полиции. Они знают, что вы ловкий человек и не хотят рисковать. Копингеру стоило больших трудов, чтобы пройти в тюрьму.

— Ладно. Предположим, то будет врач. Он входит, а потом?

— Сторож у ограды передает его другому охраннику, который открывает вторую решетку ограды и провожает врача до его кабинета. Врач не имеет права ходить в другие места, если нет больных. Когда сегодня утром умерла эта женщина, его до самой камеры провожали сторож и сторожиха-шеф.

— Мне кажется, ты уже говорил, что мужчины сторожа не ходят на половину женщин? — сухо проговорил я.

— За исключением тех случаев, когда туда входит посторонний. Копингера, например, сопровождали даже двое.

— Значит, это невозможно..? — проговорил я, барабаня по столу.

Он с сожалением вздохнул.

— Если бы это было возможно, я обязательно сказал бы вам об этом. Меня очень бы устроила тысяча долларов. Поверьте, никто не сможет войти в тюрьму, и никто не может убежать оттуда. Тот, кто попробует сделать это, будет мертв раньше, чем к этому приступит. Я вам говорил, что Флагерти ожидает вашего появления там, он очень хорошо приготовился к этому, а этот подонок знает свое дело.

— Хорошо, Митчел. Постарайся держать язык за зубами. Я еще подумаю, может и найдется для тебя возможность заработать тысячу долларов. Когда ты должен идти на дежурство?

— Завтра утром, в семь часов. — С чего ты начинаешь?

— Я обхожу камеры, и потом должен привести все в порядок, после того как закончится вскрытие.

— Какое вскрытие?

— Они хотят узнать отчего умерла женщина, о которой я вам говорил. Вскрытие назначено на завтра, на девять часов утра.

— Хорошо. Мы еще с тобой увидимся.

— Какого же дьявола вы теперь будете делать? — мрачно спросил Девис, когда мы вышли из дома Митчела и направлялись к машине.

— Вытаскивать оттуда малышку, — ответил я.

— Вы просто глупости говорите, он же вам все объяснил.

— Держу пари на десять долларов, что она будет на свободе уже завтра вечером.

Он с ошеломленным видом уставился на меня.

— Вы ненормальный, — сказал он, влезая в машину, — но я принимаю ваше пари.

— У меня есть мысль, — сообщил я, влезая за ним следом.

Полчаса спустя я снова сидел в машине, которую вел Девис. Тим Дувал сидел сзади.

— Это здесь, — наклонился вперед Тим. Девис остановил машину у тротуара перед домом довольно мрачного вида. В одной из витрин можно было прочитать:

«МАКСИСОН. ПОХОРОННОЕ БЮРО» — Надеюсь, ваша мысль окажется удачной, — заметил Девис.

— Вы скоро это узнаете. Есть шанс войти в тюрьму, и я хочу его использовать. Вот для этого-то мы и здесь.