За всю любовь

Адриано тоже улыбается и нежно смотрит на дочь – таким Линда его не помнит; волосы зачесаны назад и приглажены гелем – который он упрямо называет «бриллиантином», – красный галстук под цвет платочка в кармане пиджака, запонки из белого золота на манжетах. Он кажется моложе своих лет, выражение лица какое-то заговорщицкое, почти юношеское. Как он красив, думает Линда, вновь увидев отца на видео, – импозантный шестидесятилетний мужчина, в котором она легко узнает собственные гримасы, жесты и даже упрямство.

Теперь карета подъехала совсем близко к Беленской башне. Вот снова появляется невеста. Она отлично помнит это ощущение: сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди, ноги дрожали, она не могла унять эту дрожь перед тем, как должна сделать важный шаг в своей жизни.

Навсегда.

Теперь Линда думает об этом с нежностью. Было нелегко сделать этот выбор. Но он того стоил.

А потом – самый смешной эпизод, который показался бы трагичным другой женщине. Выходя из кареты, Линда едва не падает – и все эти проклятые туфли на двенадцатисантиметровом каблуке, которые посоветовала консультант из ателье, – они запутались в шелке платья! Но у папы Адриано рефлекс что надо! Он сумел поймать ее на лету и спас от вселенского позора.

В этот момент камера удаляется от главных героев и показывает башню в мягком хрустальном свете. На видео она кажется еще более волшебной и зрелищной. Вокруг – бескрайняя синева, от которой захватывает дух: воды Тежу, впадающие в Атлантический океан, купол прозрачного неба, на котором лишь изредка виднеются крохотные облачка. Она думает о своих тревогах, предшествующих этому дню, когда по метеосводкам сообщили худшее из известий: 13 сентября ожидается дождь. Теперь Линда улыбается, вспоминая магические ритуалы, которые они устроили с Исабель после этих новостей.

– Нужно попросить силы природы, молить бога Солнца каждое утро и каждый вечер, – повторяла домработница, пока наконец не убедила Линду, которая всегда скептически относилась к суевериям, магии и прочим паранормальным штучкам. Хотя, думает она теперь, может быть, эти молитвы сработали, и она не зря послушала Ису. Потому что свадьба в плохую погоду, – пусть даже это считается хорошей приметой, – не была бы такой прекрасной. Во всяком случае, не в этом идеальном месте, созданном человеком и природой.

На экране снова появляется Линда – одной рукой она придерживает платье, другой держится за сильную и надежную руку отца. Она глубоко вздыхает, волнуясь, будто это происходит сейчас. Тогда ей было трудно дышать, хотя платье было легким – мягкий шелк со вставками из крепа, который создавал нежный прозрачный эффект, особенно на спине.

Линде кажется, что на видео ее формы более пышные, чем в действительности. Может быть, из-за белого платья? На экране грудь у нее кажется почти пятого размера, упругая и высокая. Умница, Линда!

Она смотрит дальше. Сейчас они с отцом поднимаются по высоченной каменной лестнице башни Белен. Камера фиксируется на внешних стенах и снова показывает ее с отцом, когда они выходят на первую площадку. Все гости уже собрались и ждут их.

Первой Линда увидела мать Карлу, сестру Альберту, дядю Джорджо с Фаусто, а затем и друзей из компании с Пьяцца дей Синьори: Карло, Раффаэле, Сальво, Валентину в невообразимой шляпке, похожей на инсталляцию, а также Марчеллу с Сарой и Франческо, одетых, как две конфетки, в пастельные тона.

По другую сторону – гости Томмазо (некоторых из них она никогда раньше не видела) и весь дипломатический корпус Лиссабона: мужчины в элегантных синих костюмах – каждый со своей спутницей. И тут же пестрящие формой полицейские.

Неожиданно появляется Томмазо в великолепном жемчужно-сером костюме. В нем он божественно хорош. Хотя Линда готова поспорить, что Томмазо выглядел бы безупречно в чем угодно. Его взгляд в тот момент она не забудет до конца своей жизни: ради нее он готов броситься в огонь и в воду.

В это время начинает играть музыка – скрипка и божественный женский голос. Следующие кадры Линда не хочет сейчас пересматривать, проматывает вперед до судьбоносного момента, когда они сказали друг другу «да».

Маленькая Сара несет подушечку с кольцами, наступив на ногу мэру Лиссабона, который не замечает этого и приступает к ритуалу; а девочка вприпрыжку бежит к маме, напевая какую-то песенку.

Незабываемое зрелище.

– Согласен, – говорит Томмазо.

Теперь – ее черед. Его голос – спокойный и уверенный, а у Линды слова на секунду застревают в горле, она охвачена волной эмоций. Наконец она произносит заветные слова, голос у нее тихий-тихий, внутри все дрожит. И кажется, что эту дрожь она ощущает в животе до сих пор. Затем – поцелуй. Настоящий поцелуй, и пусть на них и смотрят все эти люди. Их заветные «да» вот-вот подхватят эхо и синяя водная гладь, и их слова разнесутся по всей земле.

Потом – снова музыка, розовые лепестки кружатся в воздухе. Никакого риса, решил Томмазо, – нечего разбрасываться, когда люди по всему миру голодают… жаль только, что эти лепестки обошлись ему в целое состояние!