За закрытой дверью

– Почти дома, – ответил он, и от его радостного тона мне стало не по себе.

Потом он сел за руль, и мы снова поехали. Я пыталась сориентироваться по указателям, но названия были мне незнакомы. Минут через тридцать мы свернули с дороги.

– Ну вот, моя дорогая женушка, – сказал он, замедляя ход. – Надеюсь, он тебе понравится.

Мы остановились перед огромными черными воротами. Сбоку была небольшая черная дверь со звонком. Джек достал брелок, нажал кнопку, и ворота начали открываться.

– Дом, который я обещал подарить тебе на свадьбу. Что скажешь?

Галлюцинация, решила я. Он ведь накачал меня какой-то наркотой. Постепенно я поняла, что действительно смотрю на дом, о котором он говорил. На точную копию нашего совместного эскиза, нарисованного на листочке в баре. Все совпадало – вплоть до маленького круглого окошка в крыше.

– Вижу, ты потеряла дар речи, – усмехнулся он, проезжая ворота.

Припарковавшись у входной двери, он вышел, обогнул машину и открыл мою дверцу. Я не шевелилась. Тогда, просунув руки мне под плечи, он бесцеремонно выдернул меня из машины и потащил на крыльцо. Потом отпер входную дверь и втолкнул в холл.

– Добро пожаловать домой, – издевательски протянул он, захлопнув дверь. – Надеюсь, ты будешь здесь очень счастлива.

Холл был прекрасен. Высокий потолок, роскошная лестница на второй этаж. Массивные, двустворчатые двери слева были закрыты. Двери справа – тоже.

– Ты, конечно, хочешь, чтобы я тебе все тут показал, – произнес он. – Но для начала, быть может, навестишь Молли?

– Молли? – Я растерянно уставилась на него.

– Ну да, Молли. Только не говори, что ты совсем про нее забыла!

– Где она? – выпалила я, ужаснувшись, что ни разу не вспомнила о ней за две недели. – Где Молли?

– В чулане. – Он открыл дверь справа от лестницы и включил свет. – Внизу.

Спускаясь по лестнице, я узнала плитку на полу. Она была на том снимке, который он мне показывал. Спящая Молли в корзинке.

– Она здесь. – Он остановился перед какой-то дверью. – Но прежде чем ты зайдешь, советую взять вот это, – тут он достал с полки рулон мешков для мусора, оторвал один и протянул мне. – Думаю, пригодится.

Настоящее

Каждый отдельно взятый день длится бесконечно, а вот воскресенья почему-то проходят очень быстро. Всякий раз удивляюсь. Правда, сегодня радоваться нечему, потому что я не жду встречи с Милли. Трудно, конечно, знать наверняка, но вряд ли Джек повезет меня к ней третьи выходные подряд. Хотя с него станется. На всякий случай принимаю душ и мою голову. И тело, и волосы вытираю маленьким полотенцем для рук – другого Джек мне не дает. Такая роскошь, как банное полотенце и фен, осталась в прошлом вместе с визитами к парикмахеру. Сохнуть после душа зимой – то еще удовольствие. Но есть и плюс: без ножниц и горячей сушки мои волосы отросли и заблестели. Я даже научилась хитрым способом завязывать их в узел, чтобы не мешали.

Первое время, конечно, было лучше. Когда мы только въехали, Джек выделил мне вполне приличную спальню с кучей разных вещей, которые меня отвлекали. Но за каждую попытку побега он что-то отбирал. Сначала я лишилась чайника, потом радио, потом книг. Заняться было нечем; в попытках разогнать отупляющую скуку я целыми днями перебирала одежду в шкафу, придумывая разные сочетания. После очередного неудачного побега Джек переселил меня в каморку, где из всей мебели была только кровать. Он даже взял на себя труд установить на окно решетку. Лишившись шкафа, я могла надевать только то, что он приносил мне по утрам. Впрочем, скоро я потеряла и эту возможность и теперь круглые сутки хожу в пижаме, если только мы не выезжаем куда-нибудь. Он выдает мне чистую пижаму трижды в неделю, но это не вносит никакого разнообразия, поскольку они все абсолютно одинаковые – один фасон, один и тот же черный цвет. День за днем, месяц за месяцем. Не так давно я попросила себе на смену домашнее платье. Он принес занавеску из моей старой квартиры и сказал, чтобы я сшила сама. Ему это казалось очень остроумным – ведь у меня нет ни ножниц, ни иголки с ниткой. На следующий день я завернулась в занавеску, как в саронг, и по сравнению с пижамой она смотрелась весьма неплохо, но Джек отобрал ее, раздраженный моей изобретательностью. В отместку он выдумал историю о том, что я шью одежду.

Он обожает ставить меня в неловкое положение. Небрежно бросит какую-нибудь фразу и смотрит, как я выкручусь: вдруг я напортачу и меня можно будет наказать. Но я уже приноровилась – с каждым разом справляюсь все лучше. Если честно, мне даже хочется, чтобы Эстер и Диана снова заговорили о швейном кружке: ведь на этот раз выкручиваться придется Джеку. Возможно, для начала он сломает мне руку или прищемит дверью пальцы. До сих пор он еще не причинял мне физического вреда, хотя иногда ему явно хочется.