За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Даже в моём доме всё напоминает о ней. Я не просто так говорю "в доме", а не "в квартире". Она фотографировалась и дурачилась у шлагбаума и специального зеркала, мы заходили в магазинчик, танцевали на улочке под музыку White Night под наблюдением мальчика, который сколько-то лет был в меня влюблён, который совершенно не знал подобную мою сторону. Во дворе мы...тоже что-то делали. Она любит набирать код в моём подъезде, помнит его наизусть и радуется, если получается с первого раза. Мы катались на роликах в этом дворе. Недалеко от нашего двора мы курили на детской площадке пару лет назад. В одиннадцать мы вместе пробовали сигареты на лестничной площадке, а затем на балконе родительской спальни. А уж сколько раз я спускалась на первый этаж, встречая её в дверях. Дурачились в лифте... В моей комнате нет места, которое бы не хранило воспоминание о ней. Тут, у стены, она всегда оставляет свой рюкзак, в "книжном" шкафу стоят фотографии Брайана, подаренные мне ею, там же стоит фото, купленное при ней после совместного похода на концерт. На пианино тоже подаренный ей снимок-плакат - мои любимые Aerosmith. Само пианино хранит память о ней. Непосредственно сейчас на нём лежит напоминание о том, что мы так и не виделись с лета: съестной сувенир с Кавказа. Тренажёр, с которого мы прыгали, шторы, на фоне которых устроили фотосессию, турник, который знал её прикосновения. На тумбе среди дисков лежат купленные совместно с ней, во время прогулок, подаренные ею. На магнитофоне сидит Влада-Таша, моя панда, купленная в Порте Авентура в Испании, она в поездке была "нашей", на прощание обнимались все втроём. Там же телефон, хранящий переписки и фотографии. В шкафу вещи, которые она надевала, мерила, в которых спала или которые просто вызывают у меня личные ассоциации с ней. Под столом сундучок с воспоминаниями, в котором, среди прочего, привезённый ею браслет и наверняка что-то ещё. Под ним среди дисков игра, подаренная ею. Рисунки-наброски, некоторые из которых она точно видела. Фломастеры, карандаши, ручки - то, чем я рисую. В тумбе в секретном конверте, хранящим мои перерисовки слишком откровенных для общих папок работ, лежит фото, подаренное ею с вышеупомянутыми тремя - фото Брайана и Джастина из одного моего любимого квировского сериала. Там же детские "личные дневники". В выдвижном ящике лежат её открытки, последняя выше прочих, я перечитываю её, делая себе ещё больнее - ведь там извинения и слова обо мне. Ещё какие-то мелочи... В высокой стопке тетрадей хранятся записи и даже рисунки, посвящённые ей, там же тетрадь с нашими высказываниями, тут же и блокнот, но с записями времён White Night. Первая коробка воспоминаний. Статуэтка, не подаренная ей ещё год назад. В коробке браслет, привезённый ею с надписью Best Friends. За стойкой её подарок - подставка под телефон. На книжной полке уж десятка два игрушек из киндер-сюрпризов, которые я стала собирать после того, как она оставила мне свою игрушку, которая стала второй в этой своеобразной коллекции. Книги, о которых я ей говорила, подвеска на дверь с близнецами от неё. Ещё один так и не подаренный ей сувенир...

Мы спали здесь на диванных сидениях, притащенных из гостиной, спали на полу вместе, хотя моя кровать никуда не девалась, но это традиция, можно сказать. Кухня, гостиная, даже спальня родителей - везде есть хоть что-то, связанное с ней.

Вся я насквозь прошита воспоминаниями, любовью и дружбой к ней. Наверное, это высшее из чувств, помимо любви, которое может быть доступно человеку - чувствовать другого всей душой, каждой клеточкой, всем сознанием. Любить душой, сердцем, разумом. Я никогда не позволю разрушить это. Разрушу что угодно, кого угодно, в том числе и нас самих, чтобы заново скрепить в нерушимой связи. Вот тогда я стану счастливой, только тогда.