За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Воскресенье. Вчера Таня приехала ко мне с ночёвкой. Опоздала. Всё было нормально. Общаться с ней было тяжело, и первое время я почти молчала. Мы смотрели телевизор, смотрели тупые клипы и слушали неудачную музыку где-то до двух часов ночи. Потом меня переклинило в нужное русло, и мы пошли в гостиную. Мы обе засыпали на ходу, опустившись на диван, уже почти не могли поднимать веки; она даже заснула на пять секунд. Я сидела напротив и молчала. Молчала. Молчала. Долго и внимательно. Она говорила, несла какую-то ахинею, чтобы не заснуть. Так прошёл час, если не больше. Потом накоцец спросила: "Ты правда не понимаешь, о чём я хочу поговорить?". Она как-то резко нахмурилась, опустила взгляд и стала серьёзнее. "О том, почему мы так долго не виделись?", - уточнила она. Я подтвердила её догадку. Вновь молчание. Я вызвалась помочь, напоминая, что первый месяц из трёх мы не общались, потому что обе были в разъездах. Ну, кое-как, что-то я услышала. О том, что она решила "помириться" и понесла письмо на почту - в начале октября. Ещё месяц. Этот разговор был ужасно выматывающим. Нужно было правильно подобрать вопрос, чтобы всё-таки не обидеть, но обратить на себя внимание, чтобы услышать что-то от неё, чтобы не расплакаться в конце концов. Я говорила и о нашей дружбе, о том, что привыкнув всё делить с ней, не могу воспринимать неразделённое за реальность - всё пропадает. Говорила, что у других нет таких друзей, какое это страшное понятие "не верю". О том, как страшно не верить обоим самым близким людям на свете. Напоминала ей её же слова, а она...говорила что не помнит, что именно было сказано ею. Это было оскорбительно. Говорила, что проблемы нужно решать. Много говорила.

В какой-то момент она совсем замолчала, как раз на вопросах о том, дороги ли ей наши отношения и тому подобном. Она молчала. Я поднялась, пождала, пока она поднимет на меня всё-таки глаза, хоть взглядом выразит то, что я хотела бы услышать и почувствовать. Нет. Ничего нет. Я ушла. Пришла к себе в комнату, растёрла выступившие слёзы по лицу, залпом выпила запаску и решила вернуться, заодно прихватив успокоительное. Села опять. Опять что-то говорила. Потом я сказала: "Можно задать тебе воспрос?". "Какой?" - тихо-тихо, прерывающимся голосом. "Я много сказала о том, что наша дружба значит для меня и как я её вопринимаю. Ты можешь мне сказать, что она значит для тебя?". Кажется, я дала ей, а значит и нам, шанс. Она приподняла низкоопущенную голову, хотя по-прежнему не смотрела на меня. И медленно, осторожно заговорила, начав с того, что я для неё как сстра, что ближе меня никого нет. Говорила о том, что у неё всегда был лишь один близкий человек, о том, что жалеет, что потратила в течение полутора лет в разы больше времени на оказавшихся чужими людей, а могла бы провести его со мной. Сказала, что хочет ездить со мной по всяким местам как раньше. Потом тоже сказала, что всё это - просто слова (я много раз упрекнула её в красивости слов при полном отсутствии поступков). Прошло часа полтора за этим трудным разговором. Я опять чувствовала свою...едва ни ле мудрость. Понять человека, не разрушить, а восстановить. Не просто обвинить, а найти способ всё исправить. А потом я просто присела ближе и обняла её. Она долго меня не отпускала. Потом мы сели по-другому и стали обсуждать (по моему предложению) всякие мелочи. Спрашивали о любимых фильмах, цветах, какой-то ерунде. Я попросила просто рассказать о себе, потом рассказала и сама. Просто пытались закрыть какие-то прорехи, накопившиеся за последние полтора-два года. Наверное, сейчас всё хорошо. Утро описывать не буду. Но я всё-таки не верю ей. Сейчас не верю. Сегодня ещё не закончилось воскресенье, у меня плохое настроение, сама не знаю, почему. Надеюсь, она всё-таки станет что-то делать, а не только говорить. Месяца через два...

...