За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Я, кстати, рассказала матери про свои приступы. Это было как раз после той истерики. Мы не общались несколько дней - она обиделась на то, что я молчала тогда и не открыла дверь, а я полтора дня вообще не могла из себя ни слова дома вымолвить. А в пятницу она уезжала на пару дней отмечать день рождения подруги, а к нам приезжала моя тётя (с которой у нас "отличные" отношения). И мы сидели, она со мной помирилась, а потом опять начала говорить всякую ерунду про моё молчание. И ладно, мы заговорили. Не помню, как. Путано и странно. Она стояла у меня за спиной, а я со слезами в глазах, которые я вовсе перестала прятать на время этого разговора, рассказала ей про это. Конечно, она испугалась. И мы говорили пару часов, всё это время у меня то и дело стекали слёзы по щекам, но я решила позволить себе это. Я поняла, что пока люди не могут показать друг другу свои слёзы, поделиться переживаниями, их нельзя назвать по-настоящему близкими. И поэтому, видя застывшие слёзы в глазах матери, я испытывала противоречие - с одной стороны, она не раскрывается, с другой стороны - это плохо, когда дети видят слезы родителей. Но кое-что я ей всё же рассказала. Она обещала найти специалиста. А дальше всё как всегда. В тот вечер был очень сильный срыв - почти как в Италии месяца два до этого, - после которого у меня, видимо, опять будет затишье. И вот, уже через пару дней она меня спрашивает: "А точно нужно искать врача? У тебя сейчас всё в порядке?". Да, конечно, всё отлично - пока опять не сорвусь, и кто знает, во что это может превратиться через пару лет. И "специалист" уже заменён на "врача" - обычного невролога из поликлиники. Ага, мне не то, что не поверят, меня об этом даже не спросят. Нужно уже к психиатру. Нужно просто понять....что это. И вообще, я ведь знаю, что у дяди - маминого брата - есть психическое расстройство. Неужели он не знает никакого "специалиста", ведь возможно, что это как-то связано. Если я сойду с ума - это будет ад. А ад на земле страшней кипящей выдумки. Я с детства поняла, что сумасшествие - вещь намного более страшная, чем смерть. Когда твои кошмары оживают, когда твоё тело, твой разум тебе не подчиняются, и неизвестно, когда наступит конец этому. Это очень страшно. На следующую после истерики ночь у меня были галлюцинации. Впервые это было так...жутко. Я слышала какой-то звук, не помню, что именно, может какое-то шуршание, а может и неразборчивую речь. Потом, лёжа в постели, я вдруг оцепенела. Я впервые в своей недлинной жизни поняла, что значит ЗАМЕРЕТЬ ОТ СТРАХА. Я, если честно, вообще не очень-то и верила, что такое бывает. А тут по моим костям словно прошёлся электрический ток, всё внутри словно промёрзло - и ни ногой шевельнуть, ни рукой, а в то же время нужно обернуться, а лучше встать, зажечь свет, развеять страх. А ты даже пальцем пошевелить не можешь, и только кажется, что сердце или лёгкие сейчас тоже возьмут и замрут, притаившись под ледяной коркой страха. Я испытывала колоссальный страх. Кажется, слов, чтобы описать ТАКОЕ много, но в то же время их словно нет вовсе - как передать весь этот кошмар, страх, оцепенение. Когда боишься вдохнуть. Но я всё-таки смогла перебороть себя - минут через десять-пятнадцать, сорваться с постели, зажечь свет, сбежать из комнаты, которая часто становится клеткой для всех моих кошмаров, галлюцинаций, истерик, страхов. Сколько боли видела эта комната., сколько слёз, сколько метаний по полу, счастливых улыбок, сумасшедших взглядов, судорог, ударов, укусов, падений, блуждающего взгляда, сколько слышала пустых разговоров - меня со мной. Потому что у меня есть привычка - рассказывать перед сном что-то о себе просто в пустоту - для самой себя. Это интересно - так можно узнать много нового о самом себе, найти ответы на многие вопросы. И просто вспомнить тоже. Я часто говорю о том, кого любила за свою жизнь. Или о тех, с кем дружила. Или вспоминаю светлые моменты. Я много довольно важных мыслей вынесла из ночных разговоров, теперь эти мысли лежат в основе половины моих принципов.