За жёлтой полосой тумана

– Вот и обо мне вспомнили. Благодарствую. А вам идет забинтованная голова, Владимир Аркадьич. Ну да ладно, к делу. Экстрасенсорные способности всех, кто ими обладал в нашем мире, здесь, увы, пропали. Наши датчики отмечают полную пустоту вокруг. Черную дыру, если хотите. К тому же, большая часть аппаратуры вышла из строя.

– Что вы этим хотите сказать? Вся наша подготовка, поход в туман, все это напрасно? – Щекочихин озабоченно подошел к леерам и сильно выругался.

– то и хочу сказать, что мы в другом мире, который наша аппаратура не может даже зафиксировать. Тут другие, отличные от наших, законы природы.

Орлов вдруг крепко сжал руку Юли, сильно напрягся.

– Меня никогда не подводило предчувствие.

Он встал, схватил бинокль.

– Желтый туман у нас за спиной, в излучине. Мы можем вернуться. Но, впереди, я чувствую это, кто-то ждет нашей помощи.

– Если мы пойдем на выручку, то обратно можем не вернуться.

– Согласен, товарищ капитан 3 ранга, но…

– Вы отвечаете не только за экипаж, гражданских людей, китайских союзников, но и за выполнение поставленной задачи.

– Спасибо, я знаю. Это война, товарищ капитан 3 ранга. А на войне воюют. И я буду последним гадом, если не даже не попытаюсь спасти 141.

– 141? Откуда вы знаете, что там 141?

– Не знаю, но чувствую. Они погибают. Еще немного и спасать будет некого.

Орлов выдержал долгий испытывающий взгляд Щекочихина и включил корабельную связь.

– Внимание, боевая тревога! Боевая тревога! Баковым на бак. По местам стоять, с якоря сниматься!

– Мне придется все отразить в рапорте.

– Это ваше право.

– ГКП, мостик к бою готов.

– ГКП, БЧ-4 к бою готов.

– БЧ-5… БП-1…, БП-2…

Катер медленно подошел к высокому утесу. Из-за него река круто поворачивала на север.

– Место здесь узкое, опасное. Не спеши, боцман, на середину, держись до последнего за утесом. Где-то рядом идет бой, а ни единого звука. БП-1, БП-2, БП-5, БП-4 – боевая готовность № 1. Сигнальщик, что видишь? Сигнальщик? Мостик-ГКП! Радиорубка, связь с мостиком, быстро! Наимов, что на локаторе?

– Появилась точка, это катер. На правом берегу прямо по курсу, еще несколько сигналов. Похоже, идет бой.

– Полный вперед! БП-3 – расчет цели прямо по курсу на берегу. Огонь без команды. Стреляй, как только захватишь цель. Как понял?

– Захват цели, огонь без команды.

– Выполняй. БП-1,2,4 – цель на правом берегу прямо по курсу. Огонь на поражение сразу после захвата цели. Боцман, пора, огибай утес.

Катер на полной скорости выскочил в излучину и резко среверсировал двигатели, встав бортом к правому берегу.

Орудия и пулеметы ахнули в один момент, катер задрожал, как в ознобе.

– Вот и война, братцы, – Орлов обвел биноклем вокруг.

– Это 141. Борт разорван, ГКП смято, ют горит, похоже, машинное отделение. Боцман, подходи ближе.

– Товарищ командир. Цель уничтожена, – Наимов весело посмотрел на Орлова.

– Прекратить огонь. Баковым на бак, ютовым на ют. Швартуемся по левому борту 141.

Орлов вышел на верхнюю палубу. Катер Савельева был искорежен до неузнаваемости. Пахло горелым человеческим мясом и раскаленным железом.

– Дима, возьми трех матросов, разведай там все, если кто жив, тащи сюда. Возьми с собой медика. Боцман, оставайся на месте. Наимов, что наблюдаешь?

– Пока чисто.

Орлов в бинокль осмотрел оба берега.

– Товарищ командир, – вдруг услышал он тихий голос сверху и поднял голову.

– Тамашов?

– Поднимитесь на мостик, товарищ командир.

В голосе связиста было столько тревоги, что Орлов быстро взлетел по трапу. Перед Тамашовым лежало безжизненное тело сигнальщика.

– Что тут случилось? – он опустился на колено и пощупал пульс.

– Я поднялся, а он вот. Ножом, наверно. Вон чей-то кровавый след от сапога.

Орлов, вдруг, спиной ощутил тревогу. Рука машинально нащупала кобуру, рукоятку пистолета, предохранитель. В одно мгновение он просчитал действия врага. Нащупал упор для ноги, резко оттолкнулся, разворачиваясь в воздухе и сбивая Тамашова, выстрелил несколько раз в черную фигуру, стоявшую за боевой установкой. Фигура качнулась и упала на палубу, роняя пистолет с глушителем. Старший лейтенант вытер со щеки кровь.

– Царапнул, гад, – прошептал он и ругнулся.

– Кто стрелял?

Щекочихин стоял у трупа и во все глаза смотрел на Орлова.

– Это кто?

– Сам не знаю, – ответил старший лейтенант, обыскивая тело убитого врага.

Две гранаты, компас и нож, которым был убит сигнальщик, больше при нем ничего не было.

– Надо было брать живым!

– Легко говорить. Такие, к тому же, живыми не даются. Тамашов, возьми ребят, и заверните тело сигнальщика в брезент. А этого – за борт.

Орлов спустился на шкафут правого борта. С катера Савельева перетаскивали раненых.

– Володя, – старший лейтенант обернулся на знакомый голос.

Лейтенант Сальков, весь перебинтованный, смотрел на него со слезами на глазах.

– Спасибо, – чуть слышно прошептал он и затрясся в нервном припадке.

– Савельев жив?

Сальков лишь отрицательно покачал головой.

– Сколько людей осталось?

– Около десяти. Почти все раненые.

– Как они выглядят, эти, ну, нападавшие?