За жёлтой полосой тумана

– Это фашисты. Обмундирование, автоматы, свастика. Только язык какой-то непонятный. Их наши деды уничтожали, а они здесь, живые.

– Черняков!

– Слушаю, командир.

– Надо 141 подготовить к взрыву. Нельзя врагу оставлять технику. Будешь готов, сообщи. Давай. Наимов, изменения есть?

– Никак нет.

– Баковым на бак, ютовым на ют…

Суворов ломал голову над ребусами из десяток. Сопоставлял различные факты, пытался постигнуть смысл сложившейся ситуации. Он увлекся этим так, что не заметил подошедших адмирала и комбрига.

– Ваше рвение похвально, капитан-лейтенант, – проговорил адмирал.

От неожиданности Суворов вскочил, опрокинул стул, вытянулся в струнку.

– Вольно, вольно, – похлопал по плечу адмирал. – Позволь познакомить тебя со старшим лейтенантом Извицким, бывшим командиром ракетно-артиллерийского катера № 131, единственного члена экипажа оставшегося в живых после похода в потусторонний мир.

Суворов крепко пожал влажную, сильную руку человека со странным, немного отстраненным от действительности видом. Запавшие темные глаза, с фиолетовыми кругами, выражали пережитую боль.

– У вас сильная энергетика…

– Сергей Николаевич, – подсказал Извицкий.

– Перейдем к делу, – адмирал прошелся по кабинету. – Вот вы, по вашим рассказам Сергей Николаевич, побывали в параллельном мире. Но как вам удалось оттуда выбраться? Причем только вам одному.

– Я уже говорил, что не знаю. Когда катер с пробоиной в носу под ватерлинией пошел ко дну, я раскрыл переборку ГКП и выскочил на верхнюю палубу. В этот момент раздался взрыв, меня ослепило, оглушило и дальше я совершенно ничего не помню.

– Вас, наверно, выбросило взрывной волной через желтый туман обратно, в наш мир, – глаза Суворова блестели, словно он столкнулся с ископаемой рептилией.

– Может, но почему тогда я не исчез, как исчезали те, кто оказался вне брони при переходе тумана?

– На вашем катере не было никого, кто был рожден в октябре. Кроме вас, разумеется. Они были обречены.

– Вы что-то знаете?

– Объяснитесь, Суворов, – не выдержал адмирал.

– На 121 в живых остались только рожденные в октябре, то есть в десятом месяце. Извицкий, тоже октябрьский. Получается, что те, чьи дни рождения приходятся на октябрь, могут проходить желтый туман.

– Вы уверены в этом?

– Так точно, товарищ адмирал.

– Понятно. Тут вот Сергей Николаевич просит нас вернуться туда, в параллельный мир. Говорит, что он обязан быть там, чтобы спасти всех, кто еще жив, оказавшихся там, с той стороны. Говорит, если мы ему этого не позволим, то умрет не только он, но и члены обоих экипажей катеров. Что вы на это скажете, капитан-лейтенант?

Суворов резко посмотрел в глаза Извицкому.

– У меня было время подумать, капитан-лейтенант. Много времени. В полной тишине. Разобраться что произошло, как это, и почему случилось. И теперь я твердо уверен, что я нужен там, в другом мире, моем мире, как ни странно для вас это сейчас звучит. Мой мир там, за желтой полосой тумана.

Суворов отвел взгляд и сжал кулаки.

– Я должен идти с ним.

– С чего ради?

– Это долго и трудно объяснять, товарищ адмирал. Поверьте на слово, что мы должны идти в туман вдвоем. Это ради спасения остальных. И я прекрасно отдаю себе отчет в этом. Тем более что я понял свое предназначение. Выполнить его – мой долг!

– Твой долг, Суворов, родину защищать! Вот твой долг! – адмирал покраснел от охватившей его ярости. – Ты как никак зам. начальника штаба бригады! Какой же это пример подчиненным? Мой долг уйти в туман! Ничего себе заявление! Кому же ты давал клятву, воинскую присягу? Туману?

– Это мой воинский долг, товарищ адмирал, спасти людей…

– Твой воинский долг? – адмирал был вне себя от бушевавшей в нем ярости.

– Я не имею права менять свою судьбу. Я иду туда!

Адмирал расстегнул воротничок, протер платочком вспотевшее лицо и шею. Косо взглянул на Салькова, Извицкого, молча прошел к выходу.

– Сальков, организуйте все, – бросил он и хлопнул дверью.

Катер под командованием старшего лейтенанта Орлова не сбавлял скорость.

– ГКП, мостик. Подходим к туману.

– Понял, мостик. Боевая тревога. Задраить люки и переборки, подходим к туману.

– Командир, – Наимов отстранился от локатора.

– У нас гости, похоже. Боевому отделению сбор в коридоре надстройки. Приготовиться к бою.

– Командир, – в этот раз помощник указал в сторону берега, откуда светом передавалось сообщение.

– Мостик, ГКП! Что пишут?

– Просят застопорить ход. Хотят встретиться со старшим корабля. В случае неповиновения погибнут все. Если остановимся, то будет гарантирована жизнь экипажу. Товарищ командир! С обеих сторон – танки! Пушки!

– Много?

– Словно налеплены друг на друга!

– Что скажешь, помощник?

Тот только пожал плечами и нервно продолжил рассматривать выстроившиеся в ряд танки.

– Не пройдем, – проговорил Сальков. – До тумана метров триста. Под таким плотным заградительным огнем и мышь с корабля не прошмыгнет.

– Стоп, машина! Баковым на бак! Бросить якорь!

– Ты что творишь, Орлов? – возмущенный Щекочихин ворвался на ГКП. – Ты же российский офицер!