Забавные повадки людей

«А ты уверен, что это не так?» — спросила воображаемая Нель, постукивая воображаемой ложечкой по чашке воображаемого капуччино. Впрочем, нет. Скорее, эспрессо. Капуччино пьет Юля. Еще не хватало начать путать имена, даты, напитки, сексуальную ориентацию... Так черт знает до чего можно докатиться.

Все-таки я родился под какой-то несчастливой звездой. Даже вообразить покладистую женщину не получается. Ну, казалось бы, сижу в аэропорту, в зале ожидания, практически уже на нейтральной территории. Так нет, обязательно появится какая-нибудь смутная тень и наговорит гадостей...

Скорей бы посадку объявили, что ли.

* * *

...Знаешь, дорогой, я тут немножко подумала, и мне показалось, что не нужно тебе приезжать. Могу привести пару-тройку аргументов, но, если честно, не хочется. Только расстроюсь лишний раз. В общем, давай так и решим. Мол, судьба разлучает нас, но в моем сердце ты будешь жить вечно. Как и я в твоем. Мелочь — а приятно.

Надеюсь, что ты еще успеешь сдать билет. Извини, что говорю в последний момент, просто я вчера поговорила по телефону... Ну, неважно.

Вот, так и знала, уже расстроилась.

Займись, пожалуйста, разводом. Насколько я знаю, мое присутствие при этом не обязательно. Но в крайнем случае приеду, это не очень сложно.

Очень жаль, что мы ведем себя как интеллигентные люди. А то я бы с удовольствием сообщила тебе, что ты — козёл. Но никак не могу выбрать подходящий контекст. Согласись, такая жемчужина заслуживает достойного обрамления. Не засовывать же ее во всякие «искренне ваша» и «не правда ли, погода нынче прекрасная». Так что просто не знаю, как быть. Придется, видимо, промолчать, хотя ты же знаешь, чего мне это стоит...

* * *

Вот это и значит прорасти друг в друга корнями? Я совершенно случайно вместо французского разговорника сунул в карман итальянский. Тоже, конечно, сгодится, если мы доберемся до Венеции, но собирался-то я взять французский...

«Прекрати немедленно, — забеспокоилась Юлечка, увидев собственными глазами доказательство моей рассеянности. — У нас с тобой всегда был молчаливый договор: я сумасшедшая, а ты нормальный. Два сумасшедших в одном доме — это многовато. Это значит, мне придется становиться нормальной, а не хотелось бы. Хлопотное это занятие — быть взрослым вменяемым индивидуумом. Мне не потянуть, я слабая женщина, между прочим».

После чего слабая женщина выпила полфляжки коньяка и поплыла по лунной дорожке куда-то к горизонту. А сильный мужчина остался мерзнуть на берегу в куртке и двух свитерах.

Она вернулась минут через двадцать, когда я уже окончательно разволновался, прикончил коньяк и собрался выпить море, чтобы спасти утонувшую любимую. Юлька отряхнулась по-собачьи и сунула мне в руки что-то мокрое. При ближайшем рассмотрении это оказалась большая раковина. Я так и не смог вспомнить название, хотя учил ведь когда-то.

— Смотри не потеряй, — строго сказала Юля. — В этой раковине живет Морской дьявол. Хочешь послушать, как он плачет?

—      Любовь моя, — ответил я печально, — я ни секунды не сомневаюсь, что в твоих умелых руках даже дьявол будет рыдать как дитя. Более того, если окажется, что внутри раковины прячется всхлипывающий моллюск, я тоже не удивлюсь. Не первый день знакомы...

—      Ты опять начинаешь, — констатировала моя любовь, кутаясь в плед. — Не успел приехать, как опять начинаешь. Я тогда еще куда-нибудь уеду, будешь тогда знать.

—      Уезжай в Новую Зеландию, — посоветовал я.

—      Да, я помню, ты мне писал, что там водится сумчатый дьявол. Я бы могла ему продать сумчатую душу, а на вырученные деньги купила бы ранчо. И разводила бы аллигаторов.

—      Вот это вряд ли. Если тебя занесет в Новую Зеландию, то разводить ты там будешь белых песцов. Потому что перепутаешь.

Вместо ответа Юлька показала язык и молча помахала у меня под носом итальянским разговорником.

Может, сказать чего хотела?

* * *

—      Вот объясни мне, Олег, почему так получается. Мы же вроде взрослые люди. То есть мы еще можем стать старше, но взрослее — уже нет. А если посмотреть внимательно, что нас ведет по жизни, так просто диву даешься.

—      Кого ведет, а кого и гонит со страшной силой.

—      Ну, знаешь, интенсивность — это уже детали. Мне другое интересно. Ведь то, чем я принимаю решения, это не взрослая моя часть. Если считать, что моя личность действительно состоит из ребенка, взрослого и родителя. По большому счету, взрослый только пытается найти максимально эффективный путь, а родитель следит, чтобы я при этом была хорошей девочкой. А решает все ребенок. В начале было слово, и слово было «хочу».

Но это, может, только у меня так. А ты, наверное, совсем иначе танцуешь. От слова «должен». То есть у тебя родитель решает. А взрослый придумывает, как всю эту фигню выполнить и ребенка по дороге если и умучить, то хотя бы не до смерти.

—      Всё, Юлечка, баста. Я тебе больше не наливаю. Если в ход пошло слово «эффективный», то пора завязывать с коньяком. Если женщина допилась до «эффективности», значит, и зеленые чертики не за горами.