Забавы Палача

Как это ни странно, мне кажется, что раньше папа во многом разделял ее мнение – по крайней мере, так говорила мама. Но потом, по мере роста своего богатства и влияния, он начал превращаться в консерватора с правыми взглядами, не желающего видеть, что происходит вокруг. Ведь теперь ему было что терять.

Годам к двенадцати-тринадцати мы с Руди начали замечать, что они как-то перестали ладить между собой. Не было никаких скандалов, только общее изменение атмосферы и взаимное охлаждение. Папа стал проводить дома еще меньше времени. Еще позже возвращался с работы. Случались, конечно, и споры – хотя, по-моему, в этом нет ничего особенного. И все равно появление Эрики было как гром среди ясного неба. Она возникла на нашем горизонте примерно за год до развода родителей. А вышла за отца почти сразу после.

Мы, дети, реагировали на это очень по-разному. Марта, как старшая дочь, всегда держалась заодно с отцом. Она была классической вспыльчивой старшеклассницей, и они с мамой уже несколько лет не могли найти общий язык. Поэтому после развода Марта взяла сторону отца и стала жить с ним и Эрикой. Андреас был раздвоен. Он любил мать, но не мог противостоять обаянию Эрики. Буквально дрожал при виде. ее. Когда она появлялась в доме, у него сразу возникала эрекция.

Фицдуэйн вспомнил свое знакомство с Эрикой и ее сногсшибательную сексуальность. Он искренне пожалел Андреаса.

– Руди и я были ближе всех к маме. Развод ужасно расстроил нас обоих. Прежней счастливой жизни пришел конец. Для Руди это было страшным ударом. Он едва ли не возненавидел папу и на некоторое время даже перестал с ним разговаривать. А вот Эрику, как ни странно, он ни в чем не винил.

В ту пору Руди было пятнадцать; он был очень способным парнем. Но он был несчастен, обижен, раздражен. Он хотел сделать что-нибудь, отомстить отцу, проучить его как следует. Пожалуй, и мне хотелось примерно того же, только не так сильно. Он начал копаться в его биографии и заодно выискивать людей, противостоящих той системе ценностей, на которую опирался отец.

Руди был буквально одержим своими поисками. Он стал читать деловые бумаги в отцовском кабинете, и у него даже хватило смелости или безрассудства снять с некоторых документов фотокопии. Поначалу все это не слишком меня интересовало, но кое-что из найденного Руди пробудило мое любопытство.

Компании, директором или законным представителем которых является мой отец, – это по-настоящему крупные компании. Во всем мире на них трудятся сотни тысяч людей, а их общий оборот исчисляется, наверное, целыми миллиардами. Так вот: благодаря отцовским бумагам мы обнаружили ужасные вещи.

– Например? – спросил Фицдуэйн.

– Самое плохое было связано с компанией “Вейбон-холдингс”. Руди нашел несколько конфиденциальных записей, сделанных папиным почерком. Я не помню всех деталей, но оттуда можно было понять, что эта компания занималась грязными делами на протяжении многих лет. В частности, там шла речь о взятках и нелегальной продаже оружия странам Африки и Ближнего Востока. Еще одна запись касалась выпускаемого ими транквилизатора – “ВБ-19”. Было обнаружено, что он обладает серьезным побочным действием, затрагивающим генофонд человека. В Соединенных Штатах и Европе его продажу запретили. Однако в странах “третьего мира” его продолжали продавать, хотя и под другим названием и в другой упаковке.

– А что Руди сделал с копиями бумаг?

– Сначала он собирался опубликовать их в прессе за пределами Швейцарии, – сказала Врени. – Но я была против. От этого пострадала бы вся наша семья, а если бы выяснилось, что документы добыл Руди, его посадили бы в тюрьму. Вы же знаете, что по швейцарским законам выдача коммерческой тайны – уголовно наказуемое деяние.

Фицдуэйн кивнул.

– Но Руди сжег бумаги не только благодаря моим уговорам. Мама тоже узнала, что они у него есть. И она тоже была против их публикации. Она вела с Руди долгие беседы, и наконец – с большой неохотой, просто чтобы угодить ей – он согласился. Вскоре после этого ее убили.

Руди страшно переживал. Это совсем выбило его из колеи. Он начал говорить, что ее убили люди из “Вейбон”, потому что она видела документы. Вряд ли он действительно так думал. Это был обычный несчастный случай, но Руди, доведенный до предела, не мог не искать виновных. По-моему, отчасти он винил в этой беде даже себя.

Фицдуэйн вспомнил, как погибла мать Руди. Клер фон Граффенлауб врезалась на своем “порше” в грузовик, который вез спагетти. Вряд ли это было преднамеренное убийство.