Забавы придворных

Видя эти ужасы, пресвитер дрожал и, опершись на палку, ждал еще ужаснейшего. И вот потянулось огромное полчище рыцарей, в которых никакого цвета не виделось, лишь чернота и вспыхивающий огонь. Они восседали на огромных конях, вооруженные всяческим оружием, словно спешили на битву, и несли черные стяги. Показались там Ричард и Балдуин, сыновья графа Жильбера[899], что недавно умерли, и многие иные, коих я не могу исчислить. Среди прочих Ландри Орбекский, умерший в тот год, начал говорить с пресвитером, страшным зыком возвещая ему свои поручения, и всячески умолял передать его наказы жене. Но те отряды, что позади него и перед ним, прерывали и мешали его речам, говоря пресвитеру: «Не верь Ландри, он лжец». Он был виконтом и поверенным Орбека и благодаря своему разумению и заслугам поднялся много выше своего происхождения. Но в делах и прошениях он судил по своему хотению, переменяя приговор сообразно принятым дарам, и больше служил алчности и нечестности, чем правоте. Потому он заслужил, чтобы мучения ославили его, а сотоварищи объявили лжецом. В сем испытании никто ему не льстил, никто не просил помощи у его искусного многоречия, ведь поскольку он, пока мог, обыкновенно затыкал свой слух при воплях бедняка, ныне в сих терзаниях его, как проклятого, почитали совершенно недостойным внимания. Валхелин, когда прошло мимо огромное полчище многочисленных рыцарей, сказал сам себе: «Без сомнения, это свита Эрлехина. Я слышал многих, ее видевших, но, не доверяя этому, смеялся над рассказчиками, ибо никогда не находил у них прочных доказательств. Теперь же я сам вижу маны умерших, но мне никто не поверит, расскажи я об увиденном, коли не дам живым какого-нибудь наглядного подтверждения. Поймаю-ка я одного из бесхозных коней, что следуют за воинством, тотчас вскочу на него, отведу домой и покажу соседям, чтобы добиться доверия». Он сейчас же ухватил за поводья черного скакуна, но тот резко вырвался из схватившей его руки и окрыленным скоком умчался за ратью эфиопов. Пресвитер опечалился, что не сумел завладеть желаемым. Ведь он был летами молод, душою отважен и легок, а телом скор и крепок. Он стал наготове посередине дороги и протянул руку к другому коню, что шел ему навстречу и его казалось легко похитить. Конь стал, чтобы пресвитер вскочил на него, и выдохнул из ноздрей огромное облако, подобное высочайшему дубу. Тогда священник поставил левую ногу в стремя и, ухватив узду, положил руку на седло, но внезапно почувствовал под ногой сильный жар, словно пылающий огонь, а через руку, державшую поводья, несказанный холод проник в его сердце.