Забавы уединения моего в селе Богословском

8) Здесь не стану входить я ни в причины, ни в действия падения взбунтовавшихся Ангелов, которыми отторглась третия часть неба, и не стану подробно рассуждать о тех несравненно изящных и счастливых последствиях, которые бы возымела верность Адама, если бы он соблюл ее во все время определенного ему опыта; но токмо примечу здесь к заключению моего рассуждения о его падении: 1. что если бы он остался верен, то бы вся натура, сотворенная для своего царя, то есть для человека, не была унижена и расстроена до той степени, в которой мы ее ныне видим, но напротив соучаствовала бы в удивительном согласии благородству человека, которое он мог удержать, сохраняя свою невинность; 2. сия верность, истинная и совершенная, чрез все определенное время доставила бы человеку награду превыше всякой цены, коею бы Бог увенчал его верность, то есть дарование безгрешности, и не токмо самому Адаму, но и его потомству, яко плоду доброго древа и отпрыску Божеского семя. — Таким образом, будучи утвержден, укоренен и твердо соединен с Богом, производил бы он потомство святое чрез плодоносную и чистейшую теплоту любви к Богу, а не так, как ныне чувственными и более или менее нечистыми действиями любви плотской и свойственной или соестественной грубым чувствам; 3. что воплощение Слова определено уже было в Предвечном совете прежде падения Адамова и независимо от падения. — Если бы человек не пал, то бы Слово соединилось наитеснейше с ним и с его потомством для облагородствования, возвышения и обожания человека в его невинности, дабы его вознести во славу Прототипа человеческого, то есть Богочеловека или Адама небесного, по образу которого человек создан. Чрез то Бог соединился бы с натурою человека и беспрестанно бы увенчивал человека более и более, то есть Самим Собою. Тогда бы воплощение или соединение Бога с человеком было без страдания; но после падения нужно было искупление от клятвы и удовлетворение за грехи: для того точно Слово Божие, воплотясь, страдало и принесло себя в жертву за грехи всего мира, дабы, не взирая на его падение, а исполняя в точности совет Предвечный, соединить человека с Богом вечным, возвышая его постепенно из славы в славу до самого Божества. — Но, о Боже! и Господи мой! кто посмеет любопытным оком воззреть на дела Твоея премудрости или испытать глубину Твоих советов, яко бездну превосходящую не токмо ум человеческий, но и Ангельский. — Не попустил бы Ты, о Боже! падению человека, которое в глазах краткозрящих человеков кажется быть унижением Твоея славы, если бы не предвидел Ты, что самое падение сие послужит способом к изъявлению Твоей непостижимой, всякое понятие превосходящей любви, удобной расплавить каменные горы или проклясть за неблагодарность навсегда нечувствительные сердца наши. Так, милосердый Господи! Ты попустил человеческой свободе возгордиться, дабы Самому Тебе быть удовлетворением за сие грехопадение пред Богом и Отцом Твоим! Ты предвидел падение человека, но и приуготовил потребное противу сего зла врачевство, вознамерясь претерпеть во свое время мучения, болезни, озлобления, уничижения и самую смерть, дабы удовлетворить за наши злодеяния. Таким образом, падение человека заставило Тебя снизойти от Престола вечные славы и всесовершенного блаженства. О любовь! о милосердие! едва измеримое Самим Бесконечным, который есть вне всякие меры! но с нашей стороны, о неблагодарность! никакому уму, который размыслить захочет, непостижимая! Боже милосердый! Ты хотел увенчать невинного человека венцом вечным и всегда более и более прославленным самою сущностию Божества: но когда пал человек, самое Твое правосудие не могло сознать невинности там, где уже она потеряна была. — Но не забыл ты, о Боже! щедрот Своих; не изменил Своим милосердым и человеколюбивым намерениям, не раскаялся о даре Своем, не отнял и не отменил его, а только переменил ход Своего о человеческом блаженстве смотрения. Твоя любовь столь же бесконечная, как и ты, и которая есть сам ты, не могла исчезнуть: приемлет она другой вид, и, не найдя человека в невинности, искупляет его из клятвы преслушания. Сам Бог уничижается, дабы человека возвысить в то достояние, которое ему любовь Божия определила.

Отправлено 6 ноября 1805 года.

№ 2