Забег к концу света

Иногда мы делали перерывы в наших занятиях, чтобы посмотреть на различные выставки. Я была в восторге от коллекции картин Моне, а жуткая инсталляция под названием «Эволюция жестокости» вызвала у меня настоящее отвращение. Это было то, что называется современным искусством: шесть медвежьих капканов на пружинах, каждый из которых старше предыдущего. Они варьировались от ржавой полуторавековой железной модели до современной стальной ловушки. Одна лишь мысль о том, как металлические челюсти под действием пружины с хрустом смыкаются на лапе несчастного медведя, вызывала у меня тошноту. Но чаще всего мы с Бо занимались тем, что разговаривали – причем обо всем на свете, от школьных правил и политики до литературы, инженерного дела и конца света.

– А ты-то что думаешь? – спросила я, когда мы стояли перед отвратительными медвежьими капканами. – Неужели все закончится в День святого Патрика?

Он задумчиво смотрел куда-то вдаль.

– Надеюсь, что нет. Потому что осталось еще много такого, что я бы хотел сделать. Посмотреть на пирамиды, подняться на Эверест, ты…

Я практически не расслышала его последнее слово, такое неожиданно двусмысленное, поэтому я посмотрела в ту же сторону, что и он, пытаясь понять, о чем речь. А когда повернулась обратно, то увидела, что Бо смотрит мне прямо в глаза. Он взял меня за руки, подошел ближе и нежно прижался губами к моим губам. Кровь во мне вскипела, и меня как будто пронзило током. «Если гамма-облако поразит нас таким же электричеством, – вдруг подумала я, – то я совсем не против». Бо отстранился, но мы продолжали смотреть друг на друга, неловко держась за руки. Он смутился, словно удивившись тому, что только что сделал.

– Извини. Честно, не знаю, что на меня нашло. Мне просто… показалось это правильным.

– Все в порядке. – Я застенчиво опустила глаза, и Бо, негромко рассмеявшись, отпустил мои руки и повернулся обратно к кафе.

– Пора возвращаться к учебе, – сказал он.

Он направился к кафе, а я задержалась, думая о прикосновении его губ, об искорках в его глазах, о конце света и еще кое о чем. Пока мы держались за руки, я увидела целую коллекцию отметин на его левом запястье: девять параллельных линий.

Январь сменился февралем, мир все так же катился навстречу своей судьбе, а я чувствовала себя на седьмом небе от счастья всякий раз, когда думала о Бо Брэдфорде. В «Монмуте» началась очередная лихорадка сплетен и подготовки к последнему и самому эксклюзивному балу дебютанток сезона, Истсайдскому котильону, который должен был состояться в субботу, третьего марта. Мисти Коллинз, как мы все знали, собиралась на нем дебютировать, так же как и старшеклассница по имени Донна Абрахамсон. Подружки Мисти болтали о запланированных предварительных вечеринках и о самой ночи бала, которая обещала, по их словам, быть совершенно незабываемой. Я практически не прислушивалась, понимая, что у меня больше шансов слетать на Луну, чем побывать на какой-нибудь из этих вечеринок или на самом Котильоне. А потом я однажды задержалась в женской раздевалке, и этот день навсегда изменил мою жизнь.

Глава 15 Неожиданная услуга

Это случилось после занятия по физкультуре, которое в то время проходило вечером по средам. Для протокола я должна отметить, что для девушки уроки физкультуры в элитной частной школе так же ужасны, как и в любой другой. Никому не нравится переодеваться в раздевалке с двадцатью другими подростками или носить все время одну и ту же спортивную форму – обтягивающие белые шорты, гольфы и темно-синюю футболку-поло с клетчатым воротничком в сине-зеленых цветах школы. Также абсолютно никто не получает удовольствия от бега, прыжков, лазания и метания мячей. Я от природы довольно быстрая, но стоит мне взять в руки какой-нибудь мяч, и все, от меня совершенно никакого толка.

Как бы то ни было, после очередного бессмысленного и унизительного занятия в школьном спортзале мы все приняли душ, переоделись и собрались уходить. Как это часто случалось, я забыла ключи от дома в шкафчике раздевалки и вернулась за ними, когда все уже ушли. И там я кое-что услышала.

В одной из туалетных кабинок, примыкающих к душевой, кто-то еле слышно всхлипывал. Определенно, там кто-то находился, но, когда я заглянула под дверь, девушка, кем бы она ни была, подняла ноги, чтобы ее никто не заметил. Тогда я подошла к кабинке и нерешительно постучала. Всхлипывание тут же прекратилось, как будто тот, кто это делал, мгновенно застыл, когда его поймали.

– Эй, – тихо произнесла я. – С тобой там все в порядке?

Ответом мне было молчание, а потом хриплый голос произнес:

– Уйди, пожалуйста.

Это была Мисти.