Забег на невидимые дистанции. Том 2

– Помнишь, ты пробила ногу на стройке, когда тебе было девять? Я был тем прохожим, который выслушал Отто и помог вам. Я единственный, кому в тот день оказалось не все равно. Остальные не верили ему и шли мимо. У тебя замечательный друг, ничего не могу сказать. У меня в твоем возрасте таких не было. Он тоже тебя оберегал, за что я ему благодарен. Но ты росла, и проблем прибавлялось. Ситуации, в которые ты попадала, становились более сложными. А тот случай у водонапорной башни, когда на вас напали собаки? Меня тогда сильно покусали, даже шрамы остались. Я сам делал себе прививку от столбняка и зашивал раны. Я был к этому готов, потому что вы с Отто стали часто зависать в таких местечках, где шанс пораниться ржавым гвоздем или нарваться на бродячую стаю очень высок.

Нина слушала его с отвисшей губой, не веря тому, что слышит. Сейчас ей как никогда хотелось проснуться, обнаружить себя дома и с облегчением выдохнуть. Парень так увлекся рассказом, что буквально захлебывался. Чувствовалось, как долго он все это держал в себе. Перечисляя свои заслуги, он напоминал воодушевленного мальчишку.

– Сколько раз ты шла домой одна, и мне приходилось сопровождать тебя на всякий случай. Знаешь, Мидлбери на самом деле не такой уж безопасный, как вы с Отто привыкли думать. Чтобы так полагать, надо иметь бдительных, но невидимых покровителей, и они у тебя были. О! А тот водитель, который сбил тебя в пятнадцать лет после тренировки, помнишь? Он жив, конечно, но ему пришлось испытать на себе, каково это, когда в тебя врезается автомобиль, а твое тело отбрасывает на несколько ярдов. Я не мог оставить его безнаказанным, узнав, что полиция этим так и не занялась. Так действительно вышло лучше. Карма настигнет всех, и неважно, чьей рукой. Так же случилось и с теми двумя, что издевались над тобой на хоккее.

Нина вжалась в стену позади себя, но дальше отодвигаться от решетки было некуда. Растерянно-безобидный вид похитителя никак не вязался с тем заносчивым психопатом без чувства меры, которым он на самом деле являлся. Внешность обманчива, неужели так трудно запомнить? Зато Нина прекрасно помнила рассказ Клиффорда о том, что стало с телами пропавших хоккеистов…

– Ты убил их?

– Мне пришлось.

– Пришлось? Чтобы они меня не доставали?! – закипала Нина. – Это был просто буллинг, они не заслуживали смерти, еще и такой жестокой! Да что с тобой не так, мать твою?

– Ты ничего не знаешь. После той драки на арене они планировали похитить тебя, избить, изнасиловать и, скорее всего, убить, выбросив как использованную салфетку где-нибудь на съедение койотам! Ну что, все еще жалко их?

– Да откуда ты это знаешь? Откуда такая уверенность?

– Забыла, что я за всеми следил? А за теми, кто представлял для тебя угрозу, в первую очередь. Я слышал их разговоры. И сам сначала не поверил, что они зайдут так далеко. Но когда увидел, чем они закупаются в строительном супермаркете… – лицо парня исказилось выражением заново испытанной мерзости, – все эти веревки, черные мусорные мешки, скотч… потом презервативы… и сами они были под наркотой. Даже фургон арендовали, чтобы проще было запихнуть тебя туда и быстро уехать. Они ждали тебя в тот вечер по маршруту, которым ты обычно возвращаешься домой. И, уж прости, я не мог этого допустить. Они или ты – для меня выбор очевиден. Я должен был действовать.

Какое-то время Нина молчала, переваривая, а парень без стеснения разглядывал ее, явно не чувствуя угрызений совести.

– [Ohuyet`]. Я не могу поверить.

– В то, что я так поступил, или в их намерения?

– Да во все! Господи, ну и [pizdets]. Неужели они действительно хотели это сделать? Неужели ты действительно убил их за это? Я что, в криминальном сериале?

– Так все и было. Я спас тебя, а ты об этом даже не догадывалась. Полиция не работает на упреждение, в отличие от меня. Они разбираются только постфактум. Я не мог туда обратиться. Вызвал бы слишком много вопросов. Так что я снова разобрался сам. Ты мне хотя бы веришь?

– Верю. Такие психи, как ты, просто не умеют врать, когда дело касается личных достижений. Но как ты один с ними справился? Я же помню, какие здоровые они были.

– Стремление к равновесию – самая мощная сила в природе. Она помогала мне во всем. А еще смекалка, наблюдательность и изобретательность.

– Вот только равновесие – это еще не справедливость, – заметила Нина. – Ты реально все эти годы следил за мной и устранял всех, кто помешает меня похитить? На хрен я тебе сдалась?

– Чтобы оказаться в этом моменте, ушло так много времени… так много утраченного времени!

Парня прорвало. Он будто и не слышал ее вопросов. Из него, как из прогнившей трубы, заструились сточные воды больного подсознания, которые он слишком долго держал в себе.