Забег на невидимые дистанции. Том 2

В те многочисленные моменты, когда она ощущала его навязчивость, когда встречала его желание провести вместе время, когда он был добр, заботлив и ласков с нею (что в целом несвойственно его натуре), когда она подозревала его во флирте, Лоуренс, должно быть, просто пытался заручиться ее доверием, залезть под кожу и получить нужную информацию. Стать ей другом (или кем он там хотел ей стать), чтобы добиться рабочих целей. Это объяснило бы его привязанность к ней, слишком сильную, чтобы игнорировать, слишком для него нехарактерную, чтобы понять.

Мысль выглядела такой логичной, такой правдоподобной, что Нине, успевшей обрадоваться, вдруг стало неприятно до озноба. Хорошо, конечно, что Клиффорд не питает к ней чего-то на самом деле, но, кажется, ее использовали, а в этом уже ничего хорошего нет.

Получается, Ларс играл хорошего копа, чтобы она рассказывала ему все, что знает, помогая тем самым продвигаться по карьерной лестнице. Почему она раньше не догадалась? Это ведь так очевидно и так многое объясняет! Ждать чего-то искреннего и натурального от такого прибора, как Клиффорд, может только дурак. Калькулятор навсегда останется только калькулятором, даже если в него вставить самые лучшие, самые современные батарейки.

А может быть, дело не только в Ларсе, может быть, сама программа создана как раз для этих целей, а вовсе не для перевоспитания? Что, если социальный надзор трудных подростков – не что иное, как удобное прикрытие полиции, чтобы проникнуть в школьную среду? Теперь точно не уснуть.

Сдавшись, Нина взяла мобильник и написала Отто, чтобы тот придумал причину не приходить в школу семнадцатого числа, и в ответ на панику пообещала исключительно вслух объяснить, что происходит. Мысли ее слабо коснулись вопроса о том, кого еще можно предупредить. И остановились, к ее удивлению, на фигуре Сета Ридли.

Конечно, о нем с самого начала ходили слухи разного рода, в том числе о связи с наркотиками. Понаблюдав за Сетом, ты скорее верил в них, чем не верил: шрам на лице, пусть и бледный, но не менее угрожающий, странная татуировка на шее, назначение которой никто так и не узнал; базовая одежда (всегда однотонная, всегда спокойных оттенков и без принтов), черный плащ, воротник которого в двух местах пробит металлической цепочкой, слегка позвякивающей, когда он проходит мимо; упрямая молчаливость, сама манера держаться в стороне и ни с кем не сближаться, – все это в совокупности, а также куча прочих мелочей, замечаемых в нем ежедневно, наводили на мысль о темном прошлом, а может быть, и настоящем. Но никаких очевидных фактов на руках не было, как и возможности узнать наверняка.

Стоит ли предупреждать Сета на всякий случай? Их отношения нельзя было назвать ни дружескими, ни нейтральными. Они друг другу никто, и те редкие случаи, когда им доводилось контактировать, подчеркивали этот статус.

В школе они даже не здоровались, несмотря на пару случайных диалогов за ее пределами. С чего бы Нине переживать о его безопасности? Вряд ли он это оценит, даже если действительно толкает дурь. Наверное, и поблагодарить не додумается. Так что пусть сам решает свои проблемы по мере их поступления. А может, он уже сам все знает из своих источников.

Нина попыталась вспомнить, видела ли Сета рядом с подозрительными личностями или передающим что-нибудь мелкое в школе. И пришла к выводу, что при обучении в одном классе постоянно упускает его из поля зрения. Может, потому что просто не интересуется им, а может, из-за навыков Сета держаться в слепой зоне. И в этой зоне заниматься любыми темными делишками, не привлекая к себе внимания.

Затем вспомнился первый эпизод с биноклем (но не последний, как ни постыдно). Именно тогда Нина видела Сета на площадке с подозрительным субъектом, которого Ридли то ли боялся, то ли просто не хотел видеть. Затравленные взгляды через плечо, нервные жесты и закрытая поза Сета. Большие руки, сложенные на большой груди. Он пытался казаться еще больше, чем есть, как любое испуганное животное стремится отогнать врага, демонстрируя габариты и агрессивное поведение, но тот странный худой мужчина не боялся. Словно Ридли полностью находился в его власти.

Может, все-таки стоит рассказать Ларсу о школьных сплетнях и собственных наблюдениях? Чью сторону принять? И не лучше ли остаться на своей, ничего не предпринимая? Если жизнь достаточно справедлива, она никогда не создаст такие обстоятельства, в которых Нине придется решать, кого из этих двоих приблизить, а кого оттолкнуть. Это было бы очень нечестно – заставлять делать такой выбор, даже гипотетически сложный. Легче быть независимым наблюдателем, который не вмешивается и не позволяет кому-то вмешивать себя. Будучи сам по себе, всегда останешься в выигрыше.