Забери меня домой

– Не знаю, в коридоре валялись. А хлеб так вообще на лестнице был. Ты от Вовки продуктами отбивалась?

– Был еще и кофе, – Тимур возник в дверях. На Анюту он поглядывал с неодобрением, хмурился и явно переживал. Меня же начало отпускать и я принялась разворачивать конфетку в соблазнительно яркой упаковке. – Не знаю, где он делся. Я просто все пакеты бросил, когда…когда все увидел.

Точно, это же Тимур за покупками уходил. Тогда все складывается и у Анюты не произошел внезапный приступ продуктовой щедрости.

– Соседка сперла, – со знанием дела подытожила подруга. – Она все время в дверях торчала, пока я собирала продукты. У, жаба воровитая.

Я поежилась, с сожалением подумав о том, что теперь о произошедшем знает весь подъезд, а то и весь двор. Уверена, баба Тая для этого даже телефоном воспользовалась, хотя обычно на сотовой связи привыкла экономить. Анька поставила на стол третью чашку с чаем для Тимура и сама села напротив меня.

– Что ты думаешь делать?

Я медленно развернула конфетку и откусила кусочек. Вкууусно. Я даже улыбнулась сладости, разливающейся по рту. Тимур следил за каждым моим движением и, заметив мою улыбку, немного выдохнул. Я почувствовала прилив такой острой благодарности, защемившей сердце, что не выдержала и протянул Тимуру конфету. Надкушенную, но очень-очень вкусную.

Тимур наклонился и прямо с моих рук откусил кусочек, губами коснувшись кончиков пальцев. Это было бы очень эротично, если бы не взгляд – мрачный, тревожащий меня.

Анька вдруг хлопнула ладонью по столу, да так, что чашки подпрыгнули, а блюдца жалобно зазвенели. Мы вздрогнули и недовольно посмотрели на подругу.

– Я, конечно, очень рада, что тебе стало легче, но я задала вопрос! – Анюта даже не старалась сдержать насмешку в голосе.

Я тяжело вздохнула, намекая, что следовало бы помолчать – если бы я знала, что отвечать, не тянула бы время.

– Подскажу, ты собираешься писать заявление на этого идиота?

Я как раз отхлебнула чай и едва не подавилась от такого вопроса. С возмущением посмотрела на подругу и вкрадчиво спросила:

– Аня, он мне пока еще законный муж, о каком заявлении ты говоришь? – произносить это при Тимуре было неудобно и руки чесались ударить Аньку за то, что она начала разговор при нем.

– Безграмотная ты женщина, Лиля! Подать заявление можно хоть на мужа, хоть на соседа, хоть на бомжа в парке. У нас же не времена Домостроя, когда женщина должна была раздвинуть ноги по первому требованию и не пищать.

– Сомневаюсь, что вас не разведут, если будет такое заявление, – неожиданно поддержал Аньку Тимур.

– Вот!

Тимур задумчиво крутил чашку в руках.

– К тому же, или его посадят, или я его убью.

– Глупости! – теперь моя очередь была стучать ладонью по столу. Правда получилось не так эффектно, как у Аньки – никто не вздрогнул. – Вы, по-моему, забыли, что я учительница!

– А учительниц не насилуют что ли?

– У учительниц – репутация, – я горько усмехнулась. – Если я заявлю, что меня пытались изнасиловать, да еще собственный муж, буду съедена с потрохами.

Тимур посмотрел на меня с сомнением, но Анька поджала губы, задумавшись. Не зря она тоже училась в педагогическом университете – вспомнила, чем грозит подобный скандал. Многие родители считают, что учителя – непогрешимые существа, которые на пляже должны появляться в закрытых купальных костюмах образца XIX века, а размножаться почкованием. Так что любое напоминание о том, что у меня есть личная жизнь, да еще такая бурная, грозит как минимум скандалом, а как вероятное – увольнением. От своей работы я, конечно, устала, но детей любила и бросать их, да еще по причине того, что чуть не стала жертвой, не собиралась.

Это я и сообщила Ане и в первую очередь Тимуру, которого моя речь странным образом успокоила. Так я решила, потому что он не стал настаивать, а включился в разговор и плавно перевел его на другую тему. Даже смог утихомирить Анюту, которая потрясала кулаками, да и в целом выглядела воинственно. Вот только я то и дело замечала его задумчивые взгляды и то, как он сжимал-разжимал кулаки. Все понятнее становилось, что его спокойствие показушное, лишь для меня, а внутри бушует ураган эмоций.

***

Я наблюдала в окно за тем, как Анюта садится в такси. Все-таки ночь уже, бесплатная бабулечья охрана у подъезда сдала свою смену и я за подругу переживала. Тимур хотел ее отвезти, но я не позволила. Не хотела его отпускать.

Тимур обнял меня со спины и я откинула голову ему на плечо. Сплела наши пальцы. Усталость обрушилась на меня, сковывая по рукам и ногам, давя на виски, но в мужских объятиях было спокойнее. Нужно было ложиться спать – вполне возможно, что утром произошедшее будет вспоминаться уже в приглушенных тонах, но стоять вот так, чувствуя тепло Тимура и глядя на ночной двор было слишком хорошо.

– Надо было попросить ее остаться, – Тимур осторожно поцеловал меня в висок.

– Думаешь? – я хмыкнула, но почувствовала, как внутри полыхнуло нехорошим предчувствием. – Ты уехать хочешь?

Тимур потерся носом о мой затылок.

– Я не хочу уезжать.

– Но?

Тимур промолчал.