Забери меня домой

Тамара Игоревна приехала. Машина высадила ее у дороги, у аллеи берез, украшавшей дорожку к зданию полиции. Выглядела женщина недовольной (надеюсь не тем, что я говорила правду и насильников не оказалось), но отправилась в участок. Я посеменила следом.

– Откуда вы узнали про Тимура?

Решила, что молчать нельзя.

– Мы были вместе, когда его забрали.

Тамара Игоревна остановилась, чтобы смерить меня взглядом. Будто не видела никогда раньше. Будто не встречались мы на родительских собраниях.

– Вы с ним спите?

Я почувствовала, как краска бросилась в лицо и несколько секунд ушло на то, чтобы восстановить дыхание. Меня смутил не сам вопрос, а интонация, с какой он был задан. Несколько слов, но я услышала в них и намек на разницу в возрасте и напоминание о моей профессии… С пренебрежением, с брезгливостью говорила мать Тимура и меня словно носом в собственное дерьмо ткнули.

Я обхватила себя руками и едва выдохнула:

– Да.

Тамара Игоревна ничего не сказала, но отвернулась и зашагала быстрее, а я… Я едва не остановилась, чтобы уйти. Чтобы не сражаться. Но червячком жгло подозрение – пока маленькое, не сформировавшееся, но я должна была его развеять. А потому, наплевав на досаду, шла следом.

Когда Тамара Игоревна вошла в отделение, дежурному стало плохо. От статной пышнотелой женщиной прямо-таки фонило желанием поскандалить, и сойдись она с кем врукопашную, победа осталась бы за ней.

Тамара Игоревна осмотрелась, осталась недовольна гнетущей обстановкой и направилась прямиком к дежурному. Это был не тот противный пузан, который разговаривал со мной, а молоденький парнишка, который пытался задирать нос, но не мог скрыть откровенного страха.

– Значит так, – Тамара Игоревна прямо-таки положила свою грудь на стойку. – Мне сказали здесь находится мой сын!

Дежурный как ни старался, но от огромной груди не мог оторвать глаз, а потому отчаянно косил. Несмотря на ситуацию, меня пробило на нервный смех. Надеюсь, со стороны это не выглядело, как помешательство, а то хорошая же мы парочка будем – Тимур в полиции, я – в психушке.

– Ннназовите фамилию пожалуйста.

Думала, что Тамара Игоревна выдаст что-то наподобие «Фамилия моя слишком известна, чтобы я ее называл», но нет – сдержалась.

– Борисов.

– Ддда. Такой есть.

– Ды-ды-да, – передразнила его женщина. – Что он здесь делает?

– Подождите здесь, я позову следователя…

Наверное, Тамара Игоревна все же нервничала, просто хорошо это скрывала, а последняя фраза выбила ее из колеи. Только этим я могу объяснить то, что она взревела, как раненый зверь и грохнула сумкой о стойку так, что потолки в ветхом здании едва не обрушились.

– Подождать?! Подождать, мать твою?! Да я…да я мать! Не буду я никого ждать, я сама его найду.

И Тамара Игоревна двинулась по коридору, разрушая тишину, которая царила в затхлых коридорах с бесконечно старым ремонтом.

– Сыночка! – ревела она. – Сына!

– Не положено! – дежурный бросился следом, но не знал, как затормозить эту машину для скандала на голову выше него и в три раза шире. – Вы хотя бы паспорт покажите!

У меня паспорт никто уже не спрашивал.

Странной змейкой, сопровождаемые криками дежурного «Женщина, постойте» и громовыми возгласами «Сыночка», мы продвигались по длинному коридору. Кто-то выглядывал из кабинетов, куда-то заглядывала сама Тамара Игоревна, ведомая только лишь материнской интуицией, но Тимур все не находился. Тогда Тамара Игоревна остановилась и выставила вперед палец, на который дежурный напоролся, как Титаник на айсберг.

– Значит так, сыкун. Или ты говоришь, где мой сын, или больше девочек нечем будет удивлять.

У дежурного задергался глаз. Отвечал он как-то обреченно, будто смирившись с возможной потерей этого самого, удивительного для девочек:

– Не положено.

От членовредительства дежурного спасло лишь появление пузатого полицейского, который совсем недавно выгонял меня.

– Потапов! Ты почему пост оставил?

У дежурного задергался и второй глаз.

– Эта женщина мне угрожает!

Пузатый кисло взглянул на меня, отмел подозрения; осмотрел подбоченившуюся Тамару Игоревну и, по-видимому, признал, что угроза от нее вполне себе может быть реальной.

– Дамочка, вы в курсе, что угрозы сотруднику полиции это статья?

Уверена, Тамаре Игоревне было что ему ответить, но она искала сына.

– Мой сын, Тимур Борисов где-то здесь. И я не уйду без него.

– Ааах, Тимур Борисов, – протянул полицейский. На меня он уже взглянул с дополнительным интересом, понимая, кто виной явления Тамары Игоревны народу. – Тогда понятно. Пройдемте, – он приобнял женщину за плечи, – я вам все объясню. Как вас зовут?

– Тамара.

Я пошла было следом, но полицейский остановил меня одним движением руки.

– Вам, девушка, здесь делать нечего. Покиньте помещение.

Ущемленный Потапов после того, как угроза в лице Тамары Игоревны удалилась, преисполнился героизма и выгнал меня вон. Но теперь уходила я гораздо спокойнее, так как была уверена: если кто и может поставить все отделение полиции на уши, так только Тамара Игоревна. Мне же оставалось только ждать.