Забери мою девственность

— Да, трахал, — низким грудным голосом сообщает мне, — и не отказался бы трахнуть тебя на той же кровати.

— Извращенец! — почему у меня не получается злиться на него в такие моменты? Наоборот, от его тона по телу поднимаются мурашки.

— Впрочем, на этом подоконнике я ее тоже трахал, — доверительно сообщает Андреа и тут же пресекает мою попытку к бегству, — куда собралась?

— Это другой подоконник, — резко сообщаю я.

— Очень жаль, — выдыхает прямо в ухо и засасывает мочку губами, — я бы хотел тебя на том самом.

Трется эрекцией между моими ягодицами. Реально извращенец. Его заводят мысли об этом.

— Может ты все еще ее хочешь, Гонголо? — срывающимся тоном интересуюсь я.

— Нет, я хочу тебя, когда ты сходишь с ума от ревности, — берет меня за бедра и тянет их на себя, потом кладет руку на поясницу и заставляет прогнуться, — обопрись на руки, — издает короткий приказ.

— Андреа, здесь нет двери, — нервно напоминаю я мужчине.

— Расслабься, ты здесь хозяйка, можешь делать, что пожелаешь.

Закусываю губу, закрываю глаза и улыбаюсь. Это не блуд и даже не грех. Просто разнузданный разврат в законном браке. Таинство и священный акт.

Гонголо закидывает подол платья мне на плечи, встает сзади на колени и стаскивает по ногам мои трусики. Поднимает по очереди ступни и отбрасывает белье в сторону. Проводит языком по вспухшим губкам.

— Похотливая ревнивица, — выносит приговор, проникая пальцами в мое лоно и натирая чувствительную точку, — течешь как кошка.

— Гонголо, ты невыносим, — не могу сдержать стон. От его пальцев, как от электродов по телу проносится волна дрожи.

Встает, оттягивает мою голову за волосы и облизывает шею. Представляю, как он делал тоже самое с Франческой и горю от ревности. В животе напряженная тяжесть. Хочу, чтобы быстрее взял меня, был только со мной, только моим.

— А ты очень сладкая, — сообщает на ухо.

Ступней раздвигает мои ноги в стороны. Облизываю пересохшие губы и чувствую, как заполняется лоно. Медленно, но неотвратимо.

— Твоя матка заполнена моим ребенком, а твое влагалище моим членом, от этого просто сносит крышу, — произносит срывающимся голосом и начинает двигаться внутри.

Перед глазами течет вода в канале, и я теряю ощущение реальности. Все плывет, реально только скольжение внутри меня. Трение, порождающее эйфорию. Толчок, еще толчок.

Задирает мое платье выше лопаток, залезает в чашечки бюстгалтера, крутит сверхчувствительные соски.

Выгибаюсь пантерой, дрожу и двигаюсь навстречу его бедрам. Ощущения такие острые, что перед глазами прыгают черные точки.

Мой, только мой. Чувствую его руку на животе и взрываюсь, ритмично сжимаю его внутри. В реке перед глазами плывут облака. Проваливаюсь в это небо.

Прихожу в себя на полу, голова на груди Андреа, его пальцы перебирают мои волосы.

— Что будет в этой комнате? — спрашивает Гонголо, когда я подаю признаки жизни.

— Не знаю, может, заселить кого-нибудь из персонала? — пожимаю я плечом.

— Пусть будет гостевая, — предлагает Андреа, — хочу периодически тебя здесь трахать. Не очень часто, чтобы не приелось.

— Я подумаю над твоим предложением, — сажусь на колени и пытаюсь привести волосы в порядок, — вообще, мне не нравится эта идея. Мне кажется, здесь витает аура Франчески.

— Здесь не может витать ее аура, — усмехается Гонголо, — это моя комната, она просто приходила потрахаться и не всегда получала желаемое. Ее комната была в другом конце.

— У вас были разные комнаты? — изумленно хлопаю глазами.

— Это нормально в нашем кругу, Тайа, у мужа и жены разные спальни, — пожимает плечом Андреа.

— А почему я впервые об этом слышу? — нервничаю, как отличница, которой дали не те билеты для экзамена.

— Потому что я не позволю тебе спать отдельно. Разные комнаты — стандарт для договорных браков, к нам это не относится.

Андреа встает с пола и подает мне руки. Поднимаюсь и попадаю в его объятия.

— Жду не дождусь, когда летом сплавим детей, и ты будешь только моя, — сообщает низким голосом.

— Будет смешно, если мне вдруг запретят секс, — пытаюсь снизить градус напряжения, потому что снова хочу Гонголо. Беременность делает меня нимфоманкой.

— Плохая девочка, — прожигает меня взглядом, — умеешь испортить момент.

Переплетает наши пальцы и ведет меня на выход из дома.

Глава 22. Папина дочь

Волнуюсь ужасно. Мы с Андреа в зоне встречи в аэропорту Марко Поло. Высматриваем среди прибывших знакомые лица. Наконец-то появляется мама с чемоданом на колесиках, к которой жмется тонкая фигурка дочери.

— Ариадна! — кричу я и машу рукой.

Девочка вскидывает голову, находит нас глазами и летит навстречу.

— Папочка! — кричит мелкая предательница и несется в распахнутые объятия Андреа. Тот легко подхватывает миниатюрное тельце и прижимает к своей груди.

— Привет, котенок! — рокочет Гонголо.

Ко мне подходит мама, неуклюже обнимаемся и расцеловываемся через большой живот.

— Привет, милая! — мама светится от радости. — Ада, поцелуй маму, — требовательно напоминает внучке.

Дочь послушно тянет ко мне губы для быстрого чмока и снова льнет к Андреа. Проводит ладошкой по его лицу.