Забирая жизни

Ева улыбнулась и попробовала овощи, которые обычно не жаловала.

– Знаешь, не все преступники мыслят как коп.

– Успешные и даже прошедшие реабилитацию – да! – Рорк посмотрел на Еву поверх бокала. – Вряд ли они проснулись в одно прекрасное утро и решили: а давай-ка прокатимся, выберем жертву и поиздеваемся! Нужна причина. Например, кто-то из них убил в ярости или защищая партнера – опять любовь – или даже случайно.

– А дальше покатилось, – кивнула Ева. – Или в ходе другого преступления обнаружили, что заводятся от пыток. Ну или один подсадил другого на свое извращенное хобби.

Рорк кинул взгляд на доску.

– Хобби? Это уже профессионалы!

– Да, вот тут у меня и не стыкуется. Как становятся профессионалами?

– В основе – природная склонность и интерес. А оттачиваются навыки только практикой. Они начали не с той жертвы, которая у тебя на доске.

– Я тоже так думаю. Постепенно ускорились – убийства регистрируются чаще. Потом снова перерыв. Мучили дольше, пока не пришли к оптимальному двухдневному интервалу. Да, работа слишком чистая, начали явно раньше. Плюс отрезки затишья…

– Не нашли или не вписали в общую картину.

– Тут мы с ФБР расходимся. Их психологи считают, что жертв двадцать. Вместе с Купером двадцать одна. Я же думаю, в перерывах были еще убийства. Такие преступники сами по себе темп не сбавляют. В случае больших перерывов фэбээровцы со мной согласны, но все равно сосредоточиваются только на известных двадцати и этом маршруте. Говорят, маловероятно, что у женщины из Нэшвилла есть предшественники. И все еще решают, как квалифицировать: серийные убийства или массовые.

– Жертвам и их близким это без разницы.

– Вот-вот. Промежутки заполнятся трупами – никакого отдыха не было. С точки зрения виктимологии никаких общих примет, выбор случаен. Массовые убийцы, садисты, которые испытывают чувства только по отношению друг к другу. Скорее всего, мужчина и женщина. Приятной внешности, не вызывающие страха видом или манерой поведения. Ни в одном из опросов, включая мои, не фигурировали никакие странные личности.

– Не выделяются и не лезут на рожон.

– Ординарная внешность, достаточно извилин, чтобы не привлекать внимание. Влюбленная пара – тоже автоматически внушает доверие, будь то в баре, мотеле или при съеме жилья. То и дело меняют тачку. К тому времени, как мы начинаем искать, уже пересели на другую.

– Отчаиваться все-таки рано?

– В деле Купера – безусловно, а если взглянуть на всю картину… Понатворили дел! Куча информации и никаких зацепок…

– Что дальше?

– Продолжу с Купером. Почему выбрали этот район? Случайно? Свидетель видел машину. Будем копать. Темный внедорожник или микроавтобус. Скорее, микроавтобус. Сделаем, что сможем. А вообще надо искать первую жертву – проверять заявления о пропаже, висяки, так называемые случайные смерти. Короче, плясать от первого преступления.

– Фэбээровцы разве не это самое делают?

– Кто-то вроде бы что-то и роет по известным жертвам. А надо смотреть пропавших, «сбежавших», случайные смерти, глухари…

– Ну разве не весело?

– Обхохочешься! – Ева вздохнула, пригубила вино. – Проверю на вероятность от первого известного трупа в обратном направлении.

– Если хочешь, помогу. Быстрее получится. Раз уж ты не развлекаешь меня никаким финансовым расследованием, на худой конец, сойдет и география!

– Действуй, командир. Спасибо. – Ева отрезала кусочек отбивной. – Наша парочка откуда-то взялась. Где-то же они выросли. Это еще одна нить. С родителями или в приемной семье, учились, как-то зарабатывали. Один или оба должны были засветиться в полиции.

– Оба? Думаешь, вместе? – размышлял вслух Рорк.

– Вряд ли это длится годами. И вряд ли удалось бы столько времени не попадать в поле зрения. Не дети, детей сразу замечают. «Да, видел, околачивались тут какие-то подростки». Почему не в школе? Что надо? К тому же у подростков и зеленой молодежи нет хладнокровия, чтобы выбирать жертв, подыскивать место, уничтожать следы. Но и не старше тридцати-сорока.

– А это почему?

– Нельзя столько времени подавлять желание. Оно внутри, нужен лишь толчок. При определенных обстоятельствах убить может каждый. Не каждый способен пытать. И опять же, сердце… Не каждый романтизирует издевательства и получает от них удовольствие. – Ева отодвинула тарелку. – Вот ты бы из-за меня убил?

– Разумеется.

– Господи, даже секунды не подумал!

– А зачем? Кто мы, Ева? Мы оба способны убить, и оба убивали. Есть, правда, определенный критерий… Убил бы я, чтобы защитить тебя, спасти твою жизнь, уберечь от опасности? Не колеблясь. Убил бы, если б сказала: «Сделай одолжение, убери его, он мне не нравится»? Колебаться опять же незачем, потому что ты бы никогда так не попросила.

– Ну а если бы?

Рорк осушил бокал.

– Пришлось бы с тобой серьезно потолковать.

– Хорошо, – удовлетворенно ответила она. – А смог бы из-за меня пытать?

Его брови поползли вверх.