Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес.

«А что, если самому… — вдруг подумал Боря, — самому добыть этот лайнер? Нет, не получится… Но ведь он не пробовал! Надо же когда-нибудь решиться превозмочь себя!»

— Ты… ты хотел бы иметь такой? — шёпотом спросил он у Глеба.

— Стукну, — выдавил Глеб.

«Конечно, хотел бы!» — подумал Боря и отошёл от Глеба: он и в самом деле мог запросто — и почище Андрея — двинуть кулаком в челюсть или в живот; он не разбирался — куда. Только Андрей дрался редко, и при всех, и взрывался, как бомба, а Глеб — спокойно, исподтишка. Этого не знали в классе, а Боря сам видел, как однажды Глеб колотил за что-то в подворотне своего дома одного мальчонку. Глеб и раньше, до случая с лодкой, ни с кем не дружил, а теперь и подавно. Ходил в школу и домой один и за партой сидел в полном одиночестве, и это не тяготило его. Ну ни капельки! И какой злющий. И, наверно, глаза у него всегда прищурены, чтобы получше скрыть злость: в открытых глазах она всем видна, а попробуй разгляди её сквозь щёлки!

Но Боря не должен его бояться.

— А хочешь, я получу его? — сказал Боря, и в голове его неожиданно созрел план того, что он должен сделать, когда добудет лайнер. Лайнера ещё не было, а план уже был!

Глеб промолчал.

— Хочешь? — повторил Боря и увидел, как в узких щёлках Глеба забился острый блеск.

— Ты? — Глеб презрительно смерил его глазами.

И тут Боря понял: он сделает то, что решил!

— Я, — сказал Боря, и его вдруг понесло. — Я получу лайнер, если ты мне отдашь за него… знаешь что?

— Что? — надменно спросил Глеб.

Но Борю это уже не смутило: он теперь знал, как с Глебом говорить и что от него требовать.

— Подводную лодку! Отдашь или нет?

Глеб молчал и не смотрел на него. Он смотрел, как Вова быстро складывает парашютики и всовывает в крошечные ранцы за спиной человечков.

— Отдам, — сказал Глеб, не оборачиваясь.

— Точно?

— Да, — подтвердил Глеб, сдаваясь.

Да, да, он сдался. Он почти сдался ему!

Кто думал, что так получится? Прекрасно!

Боря где-то читал: бывают такие минуты, когда человек решает по-другому повернуть свою жизнь. Такая минута для него настала! Он вдруг понял причину всех неудач и горестей: слишком мягкий, робкий, податливый у него характер.

Хватит быть сопляком! Хватит унижаться перед всеми! Они привыкли, что он робок и трусоват? Он будет другим. Главное — ничего не бояться. Надо обмануть? Обманывай. Надо хитрить? Хитри!

Хватит бояться! Хватит дрожать!

И они будут уважать его, остерегаться. Пальцем показывать будут: вон Боря прошёл, Боря Крутиков… Ему всё трын-трава!

Он будет таким. Будет. И не когда-нибудь, а сегодня.

Сейчас. С этой вот секунды.

Такова была его клятва.

Боря подошёл к Вове. Тот уже поместил в лайнер всех человечков. Всех, кроме одного. Наташка с Митей и Витей продолжали искать его.

Глава 6 Вова цып-цып-цып

Боря присел возле Вовы и потрогал двигатели лайнера: они были ещё тёплые. «Будь хитрым, — приказал себе Боря, — хитрей тебя никого пет!» Когда Андрей отошёл в сторонку, Боря быстро спросил:

— Хочешь, я дам тебе за него что-нибудь? — И чуть не сказал: «Цыплёнок».

— Нет, — ответил Вова. — Он ведь не совсем мой…

— Брат ещё сделает.

— Думаешь, это так легко?

— Ничего я не думаю, я предлагаю тебе…

Вдруг над ними появился Андрей.

— Что это он тебе предлагает? — спросил он у Вовы, и Боря незаметно толкнул его коленом, чтобы молчал.

— Да просто так, — сказал Вова.

Андрей пристально посмотрел на Борю. Лоб у Андрея был напряжён. Уж очень он воображал в этой лётной кожаной куртке, хоть вся она была потёрта и поломана в сгибах. А хитрости — ни на грош!

— Ну смотри… — сказал Андрей сквозь зубы.

«Проваливай отсюда и не распоряжайся, — подумал Боря и, сунув в карман руку, нащупал твёрдого человечка, запутавшегося в нитках-стропах. — Вот как про этого парашютиста ты ничего не знаешь, так и про всё другое не узнаешь… Ясно? А самолёт скоро будет мой…»

Вот бы сказать это вслух — глаза бы у того на лоб выскочили! Но разве хитрые так поступают?

Все стали расходиться. Глеб придержал рукой Борю и сплюнул тугой струйкой:

— Хвастун! Он глянул на тебя, а ты и готов. Как кролик перед удавом.

— Тогда увидишь! — отрезал Боря. — На днях, а может даже сегодня, я приду к тебе за лодкой…

— Приходи, — сказал Глеб, — жду. С нетерпением!

И посмотрел на часы.

Боря догнал ребят и пошёл рядом с Вовой. По дороге часть ребят отсеялась, но кое-кто ещё тащился за ними. А Боря хотел остаться вдвоём. Это было совершенно необходимо — остаться вдвоём с Вовой. И для этого Боре пришлось поработать. За ними увязались было Митя с Витей — они закидывали Вову вопросами о лайнере, ну и, конечно, эта самая Наташка. С ними надо было немедленно и безжалостно разделаться, пока Вова не дошёл до дому.

Боря резко повернулся к ним.

— А вы куда? — Он даже замахнулся на них, и Митя с Витей отпрянули в стороны.

Оставалась ещё Наташка.

Она бежала рядом, выставив вперёд свой длинный пос; видно, у всех любопытных вырастают от любопытства такие вот носы.

— А ты? Не слыхала?

И Наташка ускакала от них на своих тонких, быстрых ногах.

Боря огляделся — никого вокруг. Всё шло как надо.