Заблудший ангел

Через минуту они остались вдвоем, и Кастла удивило, что глава самой крупной в мире разведывательной службы подошел к письменному столу и взял в руки лежавшую на нем толстую Библию в красном переплете.

— Я должен попросить вас еще об одном, сэр. — Оуэн положил том перед ПОТУСом и торжественным тоном попросил его сделать совершенно неожиданную вещь: — Сэр, прошу вас как президента принести клятву в том, что вы не передадите третьим лицам ничего из той информации, которую я вам предоставлю.

Роджер Кастл ошеломленно взглянул на него:

— Это еще зачем, Майкл? Я уже принес клятву, когда занял свой пост.

— Сожалею, господин президент. Может, вы это сочтете неуместным, но тем не менее в отношении операции «Элиас» мы вынуждены подчиняться особым законам. Несколько устаревшим, спорить не стану, но все же законам.

— Устаревшим?

— Операция, которой вы интересуетесь, сэр, началась во времена правления Честера Артура.[21] Это первая операция подобного рода, запущенная нашей страной, и доступ к ней открывается только после принесения специальной присяги.

— Честер Артур! Помилуй бог, это же больше века назад!

Майкл Оуэн кивнул:

— Мало кто из ваших предшественников на президентском посту, сэр, требовал доступа к «Элиасу». Вам может показаться странным, но именно этот проект открыл серию операций наших спецслужб в глобальном масштабе, поэтому и пользуется совершенно особым статусом. До сих пор на него не распространяется действие Закона о свободе информации, и мало кто вообще подозревает о его существовании. Только Эйзенхауэр и Джордж Буш-старший в тысяча девятьсот девяносто первом году запрашивали доступ к этой операции. И оба его получили.

Оуэн подождал, пока Роджер Кастл не примет решение, и при этом не сводил требовательного взгляда с Библии:

— Это необходимо, сэр.

— Майкл, вы же не собираетесь втянуть меня во что-либо противозаконное?

Всемогущий директор АНБ переступил с ноги на ногу и отрицательно покачал головой:

— Само собой, нет, сэр.

С видимой неохотой президент положил руку на Библию и поклялся держать в секрете все, что он узнает. Вслед за этим Оуэн подсунул ему документ, предупреждавший об ответственности за нарушение клятвы, и Роджер подписал его.

— Надеюсь, дело стоит того, — пробормотал он, убирая ручку.

— Об этом вам судить, сэр. Кстати, что вам известно о президенте Артуре Честере?

Вопрос директора прозвучал несколько надуманно, будто Оуэн стремился разрядить возникшее напряжение. Кастл воспользовался передышкой и постарался вспомнить все, что он слышал о Честере.

— Думаю, что об Артуре я знаю ровно столько же, сколько и все остальные, — улыбнулся он. — Нельзя сказать, что он был одним из самых популярных президентов. В Вашингтоне его окрестили элегантным шефом. Насколько мне известно, именно ему Белый дом обязан своим пышным убранством. К примеру, по его заказу моя спальня отделана по дизайну Тиффани. А чего стоил бюджет на проведение официальных празднеств!

— Позвольте мне заметить, сэр, что за этим фасадом скрывался человек значительно менее легкомысленный и суетный, чем вы полагаете. Честер Артур родился пятым ребенком в семье ирландского баптиста-проповедника, от которого унаследовал глубокий интерес к изучению Библии. Как можно предположить, это явилось его сугубо личным пристрастием, о чем он предпочитал не распространяться публично. Даже его супруга не подозревала об этом. Вы, наверное, не в курсе, что в Национальном архиве сохранились только три микрофильма с его заметками, но и в них ни слова не говорится об этом увлечении…

— Только три пленки?

Оуэн кивнул:

— Остальные бумаги он собственноручно сжег перед тем, как оставить президентское кресло.

— Да, совсем другие времена, — вздохнул Кастл. — Представляю, что бы случилось, если бы я сделал нечто подобное! Продолжайте, прошу вас.

— За время исполнения Артуром своих президентских полномочий, имел место один штрих, почти анекдотический, но тем не менее выявляющий его истинный характер: он создал Морское разведывательное агентство, первую секретную службу нашей страны. С некоторыми из своих доверенных адмиралов Артур обсуждал необходимость поиска доказательств по некоему вопросу, живо его интересовавшему. Вы представляете, о чем идет речь?

Президент покачал головой.

— Всемирный потоп, сэр.

— Продолжайте.