Заблуждения (СИ)

Они не разговаривают вот уже неделю. После того вечера, когда Эва почувствовала себя счастливой впервые за долгое время, на утро девушка проснулась одна в куче разбросанного по всей комнате попкорна. Он ушёл, оставив после себя лишь едва уловимый запах одеколона, который Эва вдыхала весь день, упиваясь им и наслаждаясь.

На следующее утро, наконец, Мун вспомнила, что она еще, вроде как, числится в списке учеников, а значит обязана посещать школу. Приведя себя в порядок и кое-как замазав тоналкой последствия бессонных ночей под глазами, Эва пошла в ненавистное заведение.

Объятия подруг, бесчисленное количество вопросов, беспокойство за её скромную персону — всё это продолжалось на протяжении дня. И как бы эгоистично не прозвучало, Эва мечтала как можно скорее оказаться наедине с собственными мыслями, подальше от девочек, каждая из которых считала своим долгом залезть ей в душу и как следует там поковыряться.

Криса она заметила на перемене. В компании очередной девчонки, чей вид буквально кричал, как она счастлива стоять рядом с одним из самых популярных третьекурсников. А Шистад улыбался. Так искренне и широко, что у Эвы перехватывало дыхание. А еще ноги начинали подкашиваться от злости на саму себя. Такая глупая. Такая наивная. Правильно он сказал — дура. Самая последняя идиотка, раз она решила, что после этого вечера его отношение к ней изменится. Да, он был рядом, да — поддержал, но это отнюдь не значило, что Шистад и дальше обязан с ней возиться. В конце концов, Крис ей ничего не обещал. Ему ведь плевать на неё. Пора бы это усвоить и перестать трепать себе нервы.

Но как? Разве Эва могла одним лёгким движением вычеркнуть его из своей жизни? Каким образом, если в течение всей недели старательно пыталась поймать его взгляд на себе, но каждый раз терпела сокрушительное фиаско. Он её не замечал. Словно она пустое место. Ничтожество, не заслуживающее хотя бы крупицы его драгоценного внимания, которое он уделял меняющимся каждый день девушкам.

Эва чувствовала себя настоящей кретинкой, сидя в пустом кабинете, уткнувшись в свои руки, сложенные на парте, и громко рыдая. Сначала Юнас, теперь Шистад… Девушке начинало казаться, что все представители мужского пола сговорились, чтобы морально её убить. Уничтожить. Втоптать в грязь, превратить в ничто. Чтобы её больше не существовало, ведь она такое надоедливое пятно с копной рыжих волос, вечно маячащее перед глазами.

Кто бы мог подумать, что от банальной нехватки внимания человек всего лишь за неделю может капитально слететь с катушек. Потерять самообладание и собственное достоинство. Морально деградировать, ощущать себя полным…. ничем.

Эва плакала. Так, как плачут девочки, когда им очень больно. Так, как плачет человек, который на мгновенье подумал, что он обладает всем, а потом пришла реальность, накрывающая с головой. Нет у Мун ничего. Ни его внимания, ни его касаний, взглядов, колющих слов — полный ноль.

Дыра в груди с каждым днём становилась всё больше и вряд ли уже подлежала восстановлению. Слишком быстро Эва взлетела до небес, чтобы потом с оглушительным грохотом упасть на землю бренную. Разбиться на миллионы осколков. Склеить их нельзя, нет. Всё исчезло в дыре…

***

Если бы Крису предложили пробежать триста кругов вокруг всей Норвегии, он бы с радостью согласился. Или, к примеру, переплыть Тихий океан. Подняться на Эверест. Прыгнуть в жерло Килиманджаро. Чёрт, да хоть до самого Ада дорогу прокопать. Шистад бы сделал что угодно, ибо на фоне его нынешнего занятия все эти подвиги казались сущей мелочью.

Стоит отметить, что это безумно сложно - игнорировать Эву Мун. До одури сложно. Желание застрелиться возникало слишком часто за прошедшую неделю, и лишь одному Богу известно, каким образом Крис до сих пор был жив, а не лежал где-то в канаве с пулей в виске.

Легко сказать «вычеркну её из своей жизни». Легко дать самому себе обещание, чтобы потом ни хрена его не сдержать. Возможно, Крис являлся мазохистом, раз продолжал делать вид, что Мун не существует. Контролировать каждый свой взгляд, старательно всматриваться в лица стоящих рядом девушек, но видеть в них совсем другого человека. Того самого, которого Крис с огромным трудом оставил спящим на диване.

Эва так сладко сопела, подложив руки под щёку и свернувшись калачиком рядом с ним. Она была такой домашней и уютной, что Шистад начинал сомневаться в собственной адекватности. Как он может чувствовать себя настолько хорошо? Как одно лишь её присутствие может оказывать на него такой эффект?

И вдруг Крису стало не по себе от мысли, что в один момент это чувство спокойствия может исчезнуть. Она проснётся, посмотрит на него пустым взглядом и попросит уйти.

Крис не привык, чтобы его ломали. Обычно в роли палача он выступал сам, уничтожая очередного человека. Раздавливая его морально. Втаптывая в грязь, смешивая с ней, чтобы от личности ничего не осталось.