Заботливый санитар

– Забыл! Да, Генрих! Я забыл! Потому что ты уже давно не русский. Ты немец, как и твой отец! Лотар воспитал тебя, обучил всему! Дал тебе все! Разве у этого мальчишки, за которого ты так просишь, есть Лотар? Молчишь? То-то и оно! В общем так. Мы проведем эту операцию за счет нашего фонда, но после того, как мальчик будет возвращен на родину – ты останешься со мной в Вене. И все. Довольно жертвовать собой и своими талантами. Я в конце концов, обещал Лотару. Он тебя очень сильно любил, мой мальчик. Если ты боишься, что я узнаю о твоих предпочтениях в… в любви, то ты зря это делаешь. Мы все современные люди. Так или иначе, талантливые ученые всегда имели особенные взгляды на жизнь и лично для меня это совершенно нормально. Я беспокоюсь за тебя, Генрих. И пока ты находишься в этой дикой стране, сердце старика будет не на месте.

– Дядя, я постараюсь найти финансирование в другом фонде. Но, надеюсь, операцию проведете именно вы.

– Упрямый осел!!! – поднял голос старый друг отца и громко закашлялся. Годы сказываются, тем более Циммерман тоже любит покурить и много. – Хорошо! Будь по-твоему. Даю тебе два дня. Если все же финансирование никто не обеспечит – ты пойдешь на мои условия. Согласен?

– Согласен.

На этом завершился наш разговор на повышенных тонах, который состоялся в кабинете прямо при том молоденьком санитаре. Безусловно, было бы лучше уже сегодня отправить мальчишку за счет фонда отца. Но этот мальчик один из многих, кому может понадобиться моя помощь. Его время вполне терпит, а отступление для последнего шанса я бы приберег для пациента, с кем такой возможности не будет. Потому что я не планирую уезжать из России. Надо попробовать другие варианты. Подставлять свою жизнь из-за одного пациента, коих у меня ежедневно десятки, я совсем не хочу.

Выйдя из операционной, сразу направился в комнату отдыха – там стоит аппарат с водой. Мне тоже не помешает немного охладиться. В голове вертелись слова Луки. Я ему нравлюсь? Я уверен в обратном, паренек просто решил соблазнить меня и тем самым выпросить помощь для брата. Что такого? Я не зверь, в конце концов. Мог бы уже сейчас сказать, что его родственнику будет сделана операция. Так бы сделал другой человек. Но я не люблю болтать попусту. Человеческая жизнь и надежда – совсем не игрушки. Отец учил говорить меня только по факту свершения дела. Вот когда все бумаги будут оформлены, тогда сообщу. До тех пор, я не вижу смысла его обнадеживать. В любом случае, процесс уже запущен и парнишке нужно немного подождать.

Что же касается…

Мда… Я сам подошел к нему и отобрал сигарету. Образ паренька не выходил у меня из головы, и я не удержался таким нехитрым способом прикоснуться к нему. Планировал на этом остановиться. Однако санитар сам меня догнал. И достал.

Согласен. Я поддался чувствам пригласив его в кабинет. Всего лишь на мгновение. Так или иначе, я рассчитывал, что он перепугается и отступит. Но не тут-то было. Поцеловав его пересохшие губы, я почувствовал не только соль на губах и запах сигарет, но и то, как он завелся от моего прикосновения. Это-то теперь и сбивает меня с толку. Девственник? Он не шутил?

Вполне может быть, что паренек действительно захотел получить выгоду из моей симпатии, только сам не ожидал, что его собственное тело вытворит при моем приближении.

Забавно…

Хотя он ошибается. Я не воспользуюсь его наивностью. Пусть оставит свой телефон и когда все завершится с его братом, мы поговорим об этом. Будет ли еще в нем эта страсть? Если да – я с радостью отвечу. Лука, прекрасный юный чертенок с горящими глазами и хоть и худым, но крепким телом. Все может быть, только вне работы.

Приложив пластиковый одноразовый стаканчик с водой ко рту, опять ощутил фантом прикосновения к губам Луки. Я специально сказал ему насчет сигарет. Себя хотел отвлечь. От того, как сильно разгорячился сам. Паренек неповторимо сексуальный, а попробовав его, остановиться уже невероятно трудно. По-моему, я даже слышал тихий и неуверенный стон, пробившийся сквозь его горячее дыхание. О, ему было очень жарко. И я бы пошел дальше. Если бы не моральные принципы. Я выпил несколько стаканов с водой подряд и лишь понизив свое сердцебиение, отправился обратно работать. Теперь день не побежал, полетел. Пациентов было много, и я больше не пересекался с Лукой. Когда уезжал домой, новостей от фондов по поводу его братишки тоже не поступало. Имело смысл взять паузу, что я и сделал.