Заботы Межмирного Судьи

– Да ладно вам, Клео, – вздохнул Судья. – Смешно было бы мне реагировать на сказанное вами. Иное дело – ваше признание об умышленном характере и особых обстоятельствах убийства вашей любовницы. Оно вынуждает меня применить к вам самую суровую меру наказания. Зачем оно, это самообвинение, вам понадобилось?

Рыжая ведьма ощерилась, показав мелкие кривоватые зубы, и простонародно подбоченилась. Теперь её изысканный наряд из тончайшего воспроизведения английского батиста казался простой ночной сорочкой на смазливой торговке, только что покинувшей свою грязную постель. Она зашипела, словно сказочная змея, но тут же речь её стала членораздельной:

– …насрать на ваше практическое бессмертие! Я не хочу становиться живым мертвецом вроде вас, козлы! А жуткой холодной сучкой, как нынешняя Капо, – и подавно! Чтобы в таком виде коротать долгую отсидку в колонии-одиночке? Нет уж, дудки! Лучше смерть и возрождение хоть и выблядком какой-нибудь подёнщицы. Вот.

– Ну, обвиняемая, мы же тут не струльбруги какие-нибудь… Что? Это бессмертные, страдающие от хворей и старческого слабоумия, выдуманные Свифтом. Кто же спорит, со временем эмоции и желания бледнеют, зато остаются интеллектуальные наслаждения. Закончили ли Вы своё последнее слово, прекрасная ведьма Клео?

– Да закончила я. Подчиняюсь Суду по доброй воле. Или думаете, э–э-э… господин Судья, что я не слиняла бы отсюда прямо сейчас, если бы захотела?

Судья обменялся с Обвинителем выразительными взглядами, но оба промолчали. Где уж этой провинциальной ведьмочке тягаться с квазимагической мощью всего Междумирья? Пожалуй, и Платон силами двух только роботов разыскал бы её, в какую бы нору не забилась, и за пару минут вернул бы на суд. Однако пора было произнести приговор. Его идея пришла судье в голову, когда он знакомился с протоколом, открывавшим Процесс, а последние полчаса утвердили в мысли, что избран правильный путь.

Судья поднялся с места, убедился, что Обвинитель и Защитник тоже стоят. Пожевал губами и произнёс – громко, но не сказать, чтобы с полной уверенностью:

– Приговор. За умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами, среди которых особый цинизм и некрофилия, эту женщину, называющую себя прекрасной ведьмой Клео, я приговариваю к мгновенному исчезновению. Её генетический код, хранящийся в генетической лаборатории города, будет имплантирован в оплодотворённое яйцо в лоне знатной женщины, жившей на Земле в позднем европейском средневековье, взамен естественного кода. Новое воплощение обвиняемой проживёт жизнь, по длительности обычную для женщины её общественного положения в тот период.

– Клянусь праведным Пейзаном, это справедливо! – воскликнул Обвинитель.

– Я могу задать вопрос, господин Судья? – спросила ведьма, покусывая свои красные губки.

– Вы можете задавать вопросы, а члены суда имеют право вступать в беседу со мною и с вами, пока я не произнесу два слова: «Приговор вынесен». Потом я спрошу у вас, хотите ли вы подать апелляцию на приговор. Допустим, вы выразите такое желание. Тогда, естественно, приговор будет приведён в исполнение только в том случае, если апелляция отклонена. В случае же отказа от апелляции, приговор будет исполнен практически тотчас же после вашего решения.

– Скажите, господин Судья, в своём новом теле я буду помнить об этой моей первой жизни?

Вот оно! Судья мобилизовался.

– Нет, разве что будут всплывать очень смутные воспоминания и догадки. Они ко всем нам приходят в том возрасте детства, когда вдруг начинает казаться, что мы проживаем вторую жизнь. Ну, детское представление о переселении душ. Ещё вопросы?

Тут Защитник подобрала подол балахона и уселась, изящно скрестив ноги. Судья, пожав плечами, тоже сел. За ним Обвинитель. Клео сначала присела на кушетку, потом улеглась на неё, но не в прежней позе, а ничком, на головы псов сомкнутыми руками опершись, а свою головку положив на кисти рук.

– В чём же состоит наказание, господин Судья? – спросила Защитник, изображая смертельную скуку. – Не в короткости ли жизни, предстоящей теперь нашей глупенькой садистке?

– И в ней также, мадам. Но главное – это качество жизни, Клео предстоящей. В развитых странах Европы тогда завершался Ренессанс, но ей предстоит заново родиться в стране из полудиких. Невежество, грубость нравов… Но ведь и обычное в те века биологическое рождение и последующее младенчество показалось бы вам издевательством и даже пытками, перенесись вы на Землю в тот же XVI век. Мы ведь вынашивались в комфортных условиях генетических лабораторий, под присмотром нежных и чутких роботов! – тут Судья повернулся к подсудимой. – Если приговор вступит в силу, ваши первые проблески сознания состоятся в чреве матери, вы даже не увидите ничего, только услышите биение её сердца и бурчание в кишках…

– Фу, мерзость, – сморщила носик Защитник.