Заботы Межмирного Судьи

Судья предпочёл промолчать. Наконец, чуть ли не последний уже свидетель из бара вспомнил, что снимал всё заседание. Судья попросил его найти свой коммуникатор, а потом вместе со всеми присутствовавшими завороженно наблюдал, как игрушка мотается туда-сюда по воздуху. Вот она остановилась, а в воздухе появилась картинка. Высокий сутуловатый парень, знакомый Судье по любительскому документальному фильму о баскетбольной команде «Гориллы», пересекает пустоватый зал и присаживается за столик к Максу Слоу, развалившемуся на стуле за маленьким столиком у стены. На покойнике Филе чёрная спецовка с номером на груди и полосатая фуфайка, как на Элвисе Пресли в знаменитой сцене пения и танцев в камере из «Тюремного рока». О чём они говорят, убийца и его жертва, не разобрать. Картинка гаснет и появляется снова. Теперь уже все расслышали громкое дыхание и звонкое причмокивание рядом с микрофоном – и на их фоне достаточно чётко: «Велено сказать, что ящик будет в известном тебе месте в четверг». – «Замётано, Фил». – «Мне плевать на твои шуры-муры, и от воровских дел всегда стоял я в стороне. Но сегодня я заработал немного талеров, и не передать тебе словами маляву было бы западло».

Подсудимый втянул голову в плечи. В гостиной повисла тишина. Потом Судья проговорил непринуждённо:

– А вот и сообщник промелькнул. Вы свидетель, свободны. Свою игрушку получите после заседания. Никто не будет возражать, если я вызову миссис Ричард Джорджес, квартирную хозяйку обвиняемого? Попросите мадам Марту, пожалуйста.

Эта пухленькая тётка, одетая, обутая и причёсанная точь-в-точь, как герлз на рекламах пин-ап, влетела в гостиную с таким выражением на размалёванном лице, будто её только что ущипнули за попку. Долго устраивалась на сиденье, при этом глаз не сводила с навсегда потерянного квартиранта. В гостиной повеяло цветочным ароматом синтетических «Слёз юности», отнюдь не облагороженным собственными ароматами Марты.

– Напоминаю вам, миссис Ричард Джорджес, что вам надлежит говорить правду и только правду. У меня к вам два вопроса, чрезвычайно важных для следствия. Первый…

Тут она подхватилась с табурета-лесенки, упёрлась руками в бока и заверещала:

– Хоть я и соблазнилась, грешная, приняла от негодяя двести талеров за молчание, клянусь, что не промолчу и выгораживать убийц не буду!

– Ваша позиция своеобразна, но по-своему прагматична. Первый вопрос. Видели ли вы, как обвиняемый уходил из дому в тот день, когда взорвался автобус?

– Нет, врать не стану. Делать мне больше нечего, чем за обиженным Богом подглядывать!

Тем временем в гостиной снова повисла объёмная картина, на которой подсудимый с чемоданчиком подходил к автобусу. На сей раз только один, неподвижный кадр.

– Мадам, присмотритесь, прошу вас, к этому чемоданчику. Приходилось ли вам видеть его у подсудимого? Во время уборки в его комнате, например?

– Нет, никогда не видела, мистер Судья.

– Подсудимый сказал в автобусе, что там электродрель, в этом футляре.

– Ха! Нафига ему дрель – разве что ногу себе продырявить? Макс – мужик удивительно бесполезный для домашнего хозяйства, руки у него будто из задницы растут.

– Теперь прошу внимания, мадам! Кто из горожан за неделю, за две, за месяц перед взрывом автобуса навещал вашего квартиранта?

– Эти бесстыдники превратили наш тихий, миленький Хеппинес-таун в Содом и Гоморру! Я взяла двести талеров и теперь, как женщина честная, не могу выдать негодяя и развратника словами, но стоит вам, мистер Судья, пригрозить мне раскалённым утюгом, как я на безобразника тотчас же пальцем покажу! И денежки себе оставлю!

И поскольку при этом бой-баба с ненавистью таращилась не на кого иного, как на Обвинителя, Судье пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержаться от смеха.

– Я удивлён, миссис Джорджес, что вы так романтически воспринимаете современное гуманное судопроизводство. Вы очень помогли своими показаниями… Что это?

А это Обвинитель попытался покинуть гостиную, но невидимый Платон бесцеремонно возвратил его на место.

– Вы же согласились на дополнительный статус свидетеля, мистер Ньюмен, так что не взыщите, если вам придётся потерпеть наше общество до конца сегодняшнего заседания. А вы, миссис Ричард Джорджес, свободны. Ваш коммуникатор…

– Да не украдут же его, куда денется… Мистер Судья, голубчик вы наш седенький, дайте мне здесь хоть в уголочке постоять и до конца досмотреть. Ужасть до чего интересно!

– Гм… Вообще-то… Хорошо, оставайтесь. Последний наш свидетель – мужчина, как джентльмен, он уступит вам место, так что сидите, где сидели… Слушаю вас, миссис Защитник.

Пока Защитник выбиралась из кресла и собиралась с мыслями, Судья пришёл к выводу, что она похожа скорее на учительницу из старинных кинофильмов, чем на провинциального адвоката. Дело шло к развязке, от нетерпения Судью даже подташнивало слегка, а эта ведьма решила затянуть процесс.

– Вы так и не дали мне слова, мистер Судья. И я догадываюсь, почему…