Забракованные

Вот же сволочь! Его лечат, а он… Солла — мать пятерых детей, оставила своих крошек на старшего и пришла сюда, чтобы ухаживать за нуждающимися. А этот — горшком. Таких они должны лечить? Этих спасать? Как таких только земля носит?..

— Мэл!

Дверь распахнулась без предварительного стука. Отлетела, ударилась металлической ручкой о противоположную стену.

Амелия мгновенно вскинула голову.

— Мэл, он умер! — выпалила, стоящая на пороге Шанна. — Я налила твоей крови ему в чай. А он…

Вскочившая было Амелия опустилась обратно на стул.

«А ведь я желала ему смерти», — подумала отрешенно.

* * *

Амелия сидела на заднем дворе, глядя в звездное небо.

Большинство работающих в их импровизированном лазарете уже разошлись по домам, остались только дежурные. Умерших пациентов похоронили на местном сельском кладбище, которое давно вышло за былую ограду. Там находили свой покой все: и аристократы, и крестьяне, и лавочники — неважно, кем ты был при жизни, земля принимает всех одинаково. Положение в королевстве становилось все более бедственным, никто уже не занимался транспортировкой тел родным. К родственникам летали лишь похоронки.

Мэл сидела на самодельной скамье, спинкой которой служила стена амбара. Поставила ноги на сиденье и подтянула колени к груди, обняв их руками. Летняя ночь, но ее знобило — так бывало, когда она отдавала слишком много крови.

— Ты здесь?

В темноте Амелия увидела лишь сутулый силуэт, но сразу же узнала подошедшего по голосу.

— Здесь, — откликнулась глухо.

Сегодня было не ее дежурство. Ей следовало бы пойти домой, поесть и отоспаться как следует. Но не хватало сил — больше душевных, нежели физических.

Сегодня она впервые убила человека. Не своими руками, конечно. Неосознанно. Но Мэл желала ему смерти, а ее кровь каким-то образом умудрилась выполнить ее приказ.

Совпадение? Именно так Седдик, примчавшийся на шум, объявил испуганным женщинам. Индивидуальная непереносимость, особенная реакция. Совпадение, не выдумывайте!

Кажется, больше всех испугавшаяся Шанна поверила словам старшего. Солла смолчала. А Амелия и рада бы была поверить, но уже давно не верила в совпадения.

Седдик подошел ближе, сел рядом, благо длина скамьи позволяла. Крякнул, схватившись за прострелившую поясницу, и замолк.

Амелия привыкла к этому доброму человеку. В последние месяцы она общалась с ним куда больше, чем с родным отцом. И в какой-то мере и воспринимала его как второго отца — того, кто всегда поддержит и выслушает, никогда не откажет в совете.

Молчание затянулось.

Ночная прохлада холодила тело сквозь тонкую ткань платья, легкий ветерок трепал выбившиеся из косы пряди волос у лица. По ночному небу плыли черные тучи, то закрывая, то вновь открывая вид на далекие звезды.

— Я желала ему смерти, — сказала Амелия, не отрывая взгляд от мерцающих в темноте искорок звезд. — Это не совпадение.

— Только святые никогда не злятся, — откликнулся старый знахарь.

— Но от злости других люди не умирают.

На это даже Седдику не нашлось, что возразить.

— Я знал твою бабушку, — мужчина заговорил вновь лишь через несколько минут, когда Амелия уже решила, что разговор закончен и пора и в правду идти спать. — Она покупала у меня травы. Великая женщина.

Мэл заинтересованно повернула к нему голову.

Она не знала, что Седдик был знаком с ее бабушкой лично.

— Леди Грерогер не оставила никаких записей?

Амелия мотнула головой, но потом сообразила, что в темноте собеседник может этого не заметить. Ответила вслух:

— Ничего. Я перерыла всю усадьбу — ни дневника, ни блокнота.

Снова повисло молчание. Тяжелое. Седдик прав, бабушка Амелии была великим целителем и владела не только мощным даром, но и обширными знаниями в разных областях. То, что она умерла, не оставив после себя даже клочка записей, — потеря не только для ее потомков, но и для всего мира.

— Она думала прожить дольше, — тихо сказала Мэл. — Пыталась меня учить. Но не успела. Думаете, бабушкина кровь тоже могла лечить?

Или убивать, как случилось сегодня? Но этого, ясное дело, она не стала произносить вслух.

— Скорее всего, — высказался Седдик.

Но леди Грерогер могла исцелять всего лишь прикосновением. Зачем ей было использовать кровавые «ритуалы»?

— Я не знаю, что еще умела твоя бабушка, — поделился своими мыслями знахарь. — Но однажды она сказала мне одну вещь, которую я помню до сих пор.

— И какую же?

Мэл наконец спустила ноги со скамьи и расправила сбившуюся юбку. Смотреть на собеседника было бессмысленно — в темноте были видны лишь его очертания.

— Любовь лечит, а ненависть убивает.

В любой другой день Амелия расценила бы эту фразу лишь как красивое изречение. Такие часто приписывают философам древности, а потом с умным видом вворачивают в великосветской беседе.

Но не сегодня.

Настоящее время

Монтегрейн-Парк

Ей снился тот самый умерший раненый маг. Он вылезал из свежей могилы, полз на четвереньках, щелкая острыми зубами, и приближался к ней на неестественно вывернутых конечностях. Ухватился искривленной челюстью за подол ее свадебного платья, ставшего вдруг воздушным и розовым, как на Балу дебютанток.