Забракованные

Совсем небольшое помещение, стены из рыжего камня, покрытые серой, зеленой и черной плесенью. Ржавые оковы по стенам и на полусгнившем деревянном столе. Не менее ржавый поддон в специальной подставке с чем-то прикрытым, вероятно, ранее бывшем полотенцем, а теперь истлевшей черно-серой тряпкой.

Старая пыточная? Серьезно?

Рэймера снова стал разбирать нервный смех. Зря Сивер испортил отношения с Гидеоном. Что-то подсказывало ему, что у главы СБ в его катакомбах имелись средства для пыток посовременнее. Ну вот куда годится этот изъеденный коррозией крюк, свисающий с потолка на покрытой плесенью цепи?

Интересно, место выбрано с целью все того же неумелого психологического давления или же для особой секретности? Вряд ли на этот заброшенный этаж могли сунуться незваные гости.

— Сюда, — снова сухо велел стражник.

Монтегрейн обернулся, вопросительно приподняв брови — засмотрелся на окружающую обстановку и не понял, куда ему велено идти.

— Туда, — буркнул конвоир, указав рукой, затянутой в кожаную перчатку, направление.

Ясно. Стена с ржавыми крепежами. Низко расположенными… Понятно.

Рэймер без лишних разговоров прошел в указанную сторону и сел на холодный грязный пол, прижался спиной и плечами к покрытой толстым слоем плесени каменной кладке. Приподнял руки и развел в стороны, благо длина соединяющей браслеты цепи позволяла. Не иначе, для этого и была придумана — на все случаи жизни.

Наручи оказались широкими с несколькими выемками для регулировки обхвата. Стражник разместил их ниже запястий — на середине предплечий, чтобы оставить браслеты с антимагическими камнями на месте. Защелкнул, отступил.

И вдруг изобразил у своего виска воинский салют.

Рэймер прищурился, в свете горящего на стене факела вглядываясь в его лицо. Увлекшись изучением интерьеров, он, по правде говоря, ни разу не взглянул на своего конвоира, отметив лишь его более подходящую для нижних этажей одежду и перчатки. А лицо и правда оказалось смутно знакомым. Уильям? Вольем? Впрочем, уже неважно. Сотник, был ранен на четвертом году и отправлен лечиться на юг. Вылечили, значит.

— Лорд Монтегрейн, — серьезно произнес стоящий перед ним и теперь возвышающийся над ним мужчина, — для меня и тех, кто служил вместе со мной, вы — герой.

Рэймер не менее серьезно кивнул в ответ. Глупо было бы отказываться от комплимента в месте, из которого ему предстоит выйти разве что на эшафот. Да и то не факт, что снова на своих двоих.

А потом в коридоре раздались быстрые приближающиеся шаги, и Уильям — или Вольем? — смешался и торопливо отступил к стене у двери.

Что ж, переодевался наследник быстро: золотое одеяние сменило темное и более скромное, даже цепь с шеи снял, должно быть, оставил в какой-нибудь из сотен бархатных шкатулок, да и про теплый плащ не забыл. Холод-то тут с-собачий.

Сивер подошел ближе, наслаждаясь тем, что теперь может уже наверняка смотреть на него сверху вниз. Монтегрейн ответил прямым взглядом — пусть смотрит, не жалко.

— Не передумал? — спросил принц.

— О чем? О том, что ты недовеличество? — с милейшей улыбкой уточнил Рэймер. — Не-а.

Ладонь Сивера сжалась в кулак, и Монтегрейн уже думал, что тот его ударит. Но нет — пачкать руки не королевское дело.

— Ты сам сделал этот выбор, — сказал принц, отступая обратно к двери. — И мне правда жаль. Но щенка нужно убрать, и я его найду.

— Мечтай, — огрызнулся Рэймер.

Ну хоть истинное лицо показал. А то «буду заботиться, возьму под свое крыло». Противно.

Сивер хохотнул.

— Думаешь, я буду тебя пытать? — Он обвел взглядом помещение. — Живописно тут, да? Но нет, я не хочу крови, ты же мой друг, помнишь? — Ледяная улыбка резанула, как бритва. — Тут просто тихо и нет никого лишнего. А Вальен, — кивок в сторону замершего стража, — никому не скажет. — Вальен, значит. — Правда, Вальен?

Тот вытянулся по струнке, вскинув подбородок и смотря прямо перед собой.

— Так точно, ваше высочество!

Сивер довольно осклабился и снова повернулся к Монтегрейну.

— Что, не смеешься больше?

«Да как-то расхотелось».

А принц шагнул к двери и крикнул:

— Можно. Заходи!

И он вошел. Мужчина в красной рясе на манер монашеской, только подпоясанной не бечевкой, а кожаным коричневым ремнем. Монтегрейн нахмурился: странная одежда и в то же время знакомая, будто он не видел ее своими глазами, но слышал о ней или читал.

— Познакомься, Рэйм. Это мой новый друг, которому я помог перейти границу с Аренором и пообещал политическое убежище в обмен на одну ма-а-аленькую услугу. — Приподнял руку и чуть развел большой и указательный пальцы, демонстрируя размер этой услуги.

Аренор? Вот теперь Рэймер похолодел уже не от температуры в помещении.

Аренор. Это форма аренорской Инквизиции! А Инквизицией в Ареноре называется орган власти, следящий за одаренными, как стража за обычными людьми, — карает и милует, сжигает преступников на кострах. А еще в Инквизиции работают самые сильные менталисты.

Крист как-то сказал, что рано или поздно он доиграется до взлома сознания — как в воду глядел.