Забракованные

Чем Мэл может заняться в приюте, она тогда не понимала. Но выйти из дома было приятно. И оказаться без присмотра мужа и слуг, которым после попытки самоубийства он велел не спускать с нее глаз, приятно вдвойне.

Амелия стала ездить в приют несколько раз в неделю, иногда — чаще. Возила подарки, общалась с воспитанницами. Даже вспомнила, что когда-то любила рисовать и преподала девочкам несколько уроков живописи.

При этих мыслях Мэл искренне улыбнулась, и это не укрылось от свекра.

— Я рад видеть тебя счастливой, дитя, — улыбнулся в ответ.

Амелия поджала губы и уставилась в свою тарелку, в которой так и лежала нетронутая еда.

К счастью, Корелл Бриверивз оставил ее в покое, вероятно, решив, что свой долг свекра выполнил, и обратился к сыну:

— Как дела на службе? Как проходят учения? Отношения с Аренором крайне нестабильны, армия должна быть готова.

— Отец! — вскинулся Эйдан, в сердцах отшвырнув от себя вилку. Та с грохотом врезалась в бутылку с вином и свалилась ручкой в салат. Мэл проводила столовый прибор взглядом. — Думаешь, мне мало старшего Монтегрейна?! Он разве что не держит нас всех за горло! Старый осел!

Амелия в душе усмехнулась. Ну конечно, кому, как не старому ослу, быть главнокомандующим воинских сил Миреи? У Эйдана ослами и идиотами были все, кто занимал должность выше него.

Старший Бриверивз вспышку сына проигнорировал, спокойно сделал глоток из своего бокала, затем вернул хрусталь на стол и только после этого заговорил.

— Прикуси язык, — велел ровным, но одновременно властным тоном. — Он твой командир.

— Ненавижу Монтегрейнов, — проворчал Эйдан, однако менее эмоционально. Скорее, обиженно.

— Врагов надо держать близко, чтобы затем иметь возможность своими глазами любоваться их провалом, — возразил ему отец. — Ты уже обставил младшего Монтегрейна. — Красноречивый кивок в сторону Амелии, и та поспешила отвернуться, уставилась на брошенную в салат вилку. — А Монтегрейн-старший и без того теряет расположение его величества. Их мнения по поводу Аренора не совпадают, а Ренар настолько глуп, что смеет спорить с королем. Стоит только подождать… — И он, не договорив, отсалютовал сыну бокалом.

Мэл бросила в сторону свекра быстрый взгляд, пока он на нее не смотрел, упиваясь планами мести давнему врагу.

Монтегрейны… Амелия слышала от Эйдана проклятия в адрес этих людей не единожды. В самом начале их брака — особенно часто. Потом младшего Монтегрейна отправили служить куда-то на север, а Эйдана настолько распирало от восторга в связи с этой новостью, что он даже поделился ею с Мэл. Затем — больше года затишья, и вот самый ненавистный Эйдану человек снова вернулся в столицу, и его имя опять не сходит у того с уст.

Амелия была крайне удивлена, когда в прошлом году муж повез ее в поместье Монтегрейнов на похороны. У младшего Монтегрейна умерла жена. Говорили, она много болела, и ее смерть не стала ни для кого неожиданностью. А до этого Анабель Монтегрейн проживала за городом и не вмешивалась ни в какие светские дрязги. Мэл и увидела-то ее впервые — в гробу. Очень красивая женщина, утонченная брюнетка с правильными, аристократическими чертами лица. Если бы Анабель и Рэймер успели обзавестись потомством, у них были бы очень красивые дети, подумала она тогда невпопад. Но в тот период Амелия слишком много думала о детях.

Монтегрейны… Как сложилась бы ее жизнь, если бы в тот роковой день на Балу дебютанток она выбрала Рэймера Монтегрейна? Могло ли быть хуже, чем случилось в итоге?

Тогда, на похоронах в Монтегрейн-Парке, Амелия столкнулась с новоиспеченным вдовцом впервые после встречи на балконе королевского дворца. Рэймер Монтегрейн — ее ночной кошмар на целых полгода, страшный и ужасный человек, думала она в шестнадцать… Теперь же он не показался ей хоть сколько-нибудь устрашающим. И глаза, которые напугали юную Мэл особенно сильно, они оказались совершенно обычными: светло-серыми, а вовсе не полупрозрачными, как ей со страху привиделось.

Он ее не узнал. Или сделал вид. Поддержал за локоть, когда она чуть было не растянулась на потеху публике на пороге его гостиной, и прошел мимо. А Амелия ещё долго думала о том, что было бы, если…

Нет, ей не нравился Рэймер Монтегрейн. Мэл вообще начало казаться, что ей не нравятся мужчины. Все они были сильнее ее физически, а значит — опасны. Тем не менее мысль о том, как сложилась бы ее жизнь, выбери она не Эйдана Бриверивза, не оставляла.

Спрятаться в придуманном мире собственных иллюзий на самом деле неплохой способ отгородиться от боли, это Амелия поняла уже давно. Поэтому в своих фантазиях она выходила замуж за Монтегрейна, обустраивала сад в Монтегрейн-Парке и растила кучу светлоглазых ребятишек…

А потом домой приходил Эйдан, и Мэл возвращалась в реальность.

— Его величество особенно беспокоит дружба Рэймера с наследником, — тем временем продолжал старший Бриверивз. И Амелия поняла, что отвлеклась от беседы, слишком глубоко погрузившись в собственные мысли. — Он дурно влияет на его высочество.

В ответ Эйдан пренебрежительно фыркнул.

— Не поздно ли спохватился? Они как близнецы с самого детства.