Заброшенный в природу

Take to your comfort this:

That out of the new found world comes joyful news

Brought from the Indies into Spain and hither

By such as traffic daily…

To illustrate: A plant

Of singular virtue, which grows in places

Shadowy and moist,

Bearing the name Tobacco,

Gives present remedy

In every manner of a hurt

That haps to man or woman or a child…

The virtues: Pains that come of windiness

It taketh away; fresh wounds it doth reduce

To perfect health; laid hot

To grief of headache, brings

An altogether incredible relief.

Smoke being freely taken in the mouth

Doth cure grief of the breast

And nastiness of breath…

Aches of joints

Or teeth it cures; moreover it can make

A man see visions…

A wide and heavy plant, which groweth up

To be exceeding great,

Whose precious remedies

Notwithstanding failure of belief

Have nevertheless by practice been found out

To be entirely true.

Джон Фрэмптон, Joyfull newes out of the newe founde worlde, 1577

Ненавидеть природу вполне естественно. Но люди не понимают этого в силу неадекватности своего восприятия. Например, многие считают, что этим миром правит сатана. Как утверждают древние, ему довелось видеть Царство Божие, и он захотел построить нечто подобное. По их мнению, сатана — всего лишь жалкий имитатор. Но бездарным его не назовешь, к тому же он очень жестокий. Однако все это вздор. Другие же считают, что этот мир принадлежит Господу. А если это и вправду так, то Он — совсем не тот, кем его считают, а просто неудачливый экспериментатор-недоумок. И это тоже вздор. Но если ни то и ни другое, то что же тогда? А вот это глупый вопрос. Все гораздо проще. Дело в том, что мир — это творение сумасбродной природы, поэтому он так и выглядит. Природа абсолютно безумна, она — воплощение хаоса, игра слепого случая. Я испытываю к природе глубочайшую ненависть. Да, именно так! Если и есть что-то в мире, что я больше всего ненавижу, так это природа. Существует ли в мире что-то более энергичное, более плодовитое и, вместе с тем, более бессмысленное? Разумеется, нет. Если бы природа вдруг обрела человеческий облик и прошлась по улицам Севильи, ее бы тут же арестовали как опасного для общества сумасшедшего, а, возможно, даже сожгли бы на костре Инквизиции. Несомненно, это было бы существо женского пола, которое каждые пять минут рожало бы детей, хохоча и танцуя одновременно. При этом неизвестно, кто оплодотворял бы ее, — возможно, ветер. Да, кроме как безумной, природу и назвать трудно!

Но именно она является прародительницей мира. Не сатана и не Господь Бог, не какой-то злой гений или безумец-экспериментатор, а еще меньше — добрый Бог, но именно сумасбродная, сотканная из случайностей, всесильная и слепая, хаотичная природа. Как представитель медицинской профессии я имею право так думать, но это всего лишь означает, что я просто оказался на своем месте.

Меня зовут Гимараеш да Сильва. Впрочем, дворянскую приставку «да» я придумал сам, потому как она придает имени благородный оттенок, заставляет людей более внимательно прислушиваться к моим словам. К тому же этого хотел и доктор Монардес, чтобы без стеснения представлять меня как своего ассистента. Теперь он обычно говорит: «Это мой ассистент да Сильва», и это звучит хорошо. Иногда он даже представляет меня как доктора да Сильву. Разумеется, никакой я не доктор, но надеюсь им стать. Сейчас же я — всего лишь ученик и помощник доктора Монардеса. Между прочим, он никогда не упоминает, что я португалец. В Севилье на португальцев смотрят косо. Считается, что португальцы дурно пахнут и разносят малярию, поскольку ходят чрез болота, окружающие город. К тому же они обычно выдают себя за людей благородного происхождения, случайно оказавшихся в Севилье, и пытаются выманить деньги у кого только можно.