Заброшенный в природу

Того человека звали Томас Джоли. Мы посетили его вместе с мистером Фрэмптоном в одно очень холодное утро. Застали его во дворе дома обнаженным до пояса. Он обливался водой из ведра, фыркая, отплевываясь и раскачиваясь из стороны в сторону. Сначала я даже не понял, что он делает, но потом догадался, что это физические упражнения.

— Этот даже безумнее, чем немецкий солдат, — заметил доктор Монардес, увидя его. — Именно так их закаливают. Кто не умрет от такой закалки, станет очень опасным.

Я с сожалением выбросил свою сигариллу и в снег. Немыслимо было курить в присутствии такого человека. Кроме того, никогда не знаешь, чего от него ждать.

Но в действительности мужчина оказалсяочень доброжелательным, а разговор — гораздо более сдержанным, чем мы ожидали. Томас поведал нам о своем сне, а также о том, как он открыл Библию и сразу попал на Книгу пророка Исайи. Поведал и о других вещах, о которых мы уже знали из письма сеньора Фрэмптона. Доктор поинтересовался, как точно выглядел дьявол, и попросил Томаса описать его до мельчайших подробностей.

— Не знаю, сэр, я не смог его разглядеть, — ответил мужчина. — Я бы сказал, что это был высокий муже-козел с седыми волосами и узким, вытянутым лицом.

Доктор спросил, что конкретно означает «мужекозел». И после обсуждения мы согласились с предположением сеньора Фрэмптона, что это нечто подобное двуногому кентавру.

— А как он был одет? — спросил доктор Монардес.

— Да обычно, сэр, — ответил Томас. — Только вместо обуви на ногах у него были подковы. Но остальное — штаны, рабочая куртка, похожая на эту, и широкая рубашка с низким воротом. Все было темного цвета, но не могу сказать, какого точно. Не забывайте, что я его видел во сне, и мое внимание было сосредоточено на его руках, пока он набивал трубки и подавал их мне одну за другой.

— Значит, у него были пальцы, а не какие-то крючья, или орлиные когти, или копыта, или нечто подобное, — вмешался в разговор мистер Фрэмптон.

— Копыта, сэр, — ответил Томас и непонятно почему указал на ноги мистера Фрэмптона. Мы с доктором Монардесом машинально посмотрели туда, а мистер Фрэмптон тут же поджал ноги. — Нет, сэр, у него были самые обычные человеческие пальцы. Может быть, только чуть длиннее и костлявее.

Доктор спросил его, что именно делал так называемый дьявол, чтобы заставить его принять, как он выразился, «судьбоносное» решение, — отказаться от табака. Мистер Джоли лишь повторил, что дьявол набивал табаком трубки, причем очень ловко, и подавал ему одну за другой. Он не помнил, делал ли дьявол что-либо еще, говорил ли о чем-нибудь. Просто наполнял трубки и протягивал ему.

— Может быть, он подал тебе какой-нибудь знак? Скорчил какую-то гримасу… или подмигнул? — спросил доктор Монардес.

— Нет, не помню, чтобы он мне подмигивал, — ответил мистер Джоли. — Нет, не делал он никаких знаков. Только набивал трубки и подавал их мне.

Удивительно, что когда люди слышат какую- то банальность, которая никого не удивляет, их лица приобретают задумчивое выражение. В этот момент мы все трое — доктор Монардес, я и мистер Фрэмптон — сидели с задумчивыми лицами. Возможно, это объясняется скукой, которую вызывают банальности разного рода. Тебя сразу начинает клонить в сон. Прибавьте к этому и разочарование по причине, что ты ожидал услышать что-то интересное, но не услышал, вот и получите задумчивое выражение. Я бы сказал, что это какая-то алхимия. Кроме того, люди с задумчивым выражением лица, как правило, ни о чем не думают. Им просто хочется спать. Во всяком случае, именно так было со мной. Я сидел с задумчивым видом и смотрел вперед, но моя голова была абсолютно пуста. В комнате стоял верстак, усыпанный стружками, поверх которых были разбросаны инструменты. «Как тоскливо», — мелькнуло у меня в голове. Неудивительно, что дьявол здесь посерел, или, быть может, именно он и оставил эту серость после себя.

Наконец-то мы покинули мистера Джоли, хотя, по сути, пробыли у него не так уж много, как показали нам часы в фаэтоне. Однако у меня было ощущение, что наше посещение длилось бесконечно долго. Потом мы направились в Итонский колледж, где доктору предстояло выступить с лекцией о табаке и других новых лекарствах, привезенных из Индий. Декан колледжа мистер Уитакер был ревностным почитателем трудов доктора Монардеса. Это был любознательный, открытый новым знаниям человек, который всегда стремился быть в курсе последних научных новинок, особенно в области медицины.