Заброшка №3. Первая часть

— Он новенький, ему еще форму не выдали, Антонкинс! — заступился за Тимофея Егор.

— Меня никто не предупреждал, у меня нет формы, — начал Тимофей, немного повышая тон.

— Откуда ты вообще взялся? — квадратное лицо старосты искривилось, а в голосе появились злобные нотки.

— Успокойся, Антипа, его патруль привёл, — сказал Егор.

— Патруль? Значит ты лазутчик! — продолжал Антипа, глядя в лицо Тимофея.

Круглякову не понравился тон мальчика со странной фамилией, даже стало обидно. И взгляд у него был противный, а глаза прямо заглядывали в душу, поэтому Темка непроизвольно отвел взгляд. Ему стало так обидно, что он готов был уже засучить рукава и надавать наглецу по его квадратной физиономии, но потом посмотрел на «симуляторы», стоящие возле стен, и решил не конфликтовать, чтобы не выгнали. К его стыду, желание поиграть было сильнее, чем желание отыскать папу с братом и загадочный «картодром» возле трех берез.

— Я не лазутчик! — ответил он спокойно, но решительно, — А вот у тебя пуговицы как у девчонки!

— Пуговицы у меня особенные, несмышлёныш, — гордо произнёс Антонкинс и вернулся на свою парту.

— Не обращай внимания, — тихо сказал Егор. — Он староста, всегда задается, с глумдами водится, считает себя будущим магистром.

— Глум…, кем?

— Потом расскажу. Ты что, реально ничего не знаешь, откуда ты?

— Из Москвы, микрорайон Мышкино, школа номер восемьдесят четыре, пятый «гэ» класс, то есть уже шестой…

Егор приготовился что-то сказать Тимофею, но замолчал и резко встал со стула — в класс вошел дядька в камуфлированной форме, на голове пилотка с кокардой. Приглядевшись, Тема узнал в нем мужчину, который приехал в школу на повозке, запряженной осликом.

— Вива, курсанты! — по-военному строго отчеканил дядька, скрещивая руки перед собой.

— Вива! — ответили ученики и тоже вскинули руки в приветствии.

Тёмка скопировал жест, стал по стойке «смирно», даже топнул ногой.

В классе находились только мальчики. И правильно, зачем девчонкам учиться управлять боевыми роботами? Вообще, насколько знал Тимофей, девчонок в армию не берут. Им нужно домом заниматься, готовить, детей нянчить и всё такое. Так говорили взрослые, но иногда Тёма видел женщин в военной форме и не совсем понимал, чем они в армии занимаются, может, еду для солдат готовят? Хотя, в патруле тоже была девчонка, эта Мелисса, интересно, каким образом она туда попала?

Тёмка так глубоко задумался, что не услышал учителя:

— Курсант, ты что, глухой?

— Есть! — выпалил Тёма, резко вскочив на ноги, а класс буквально взорвался смехом.

— Понятно, — улыбнулся учитель. — Если новенький, значит тебе форма полагается. Староста!

— Я! — вскочил Антонкинс, сидящий за первой партой.

— Выдать вновь прибывшему курсанту форму!

— Так точно, магистр Петрофф! — рявкнул Антонкинс, достал из кармана рулетку, подошёл к стоящему Тимофею и принялся измерять Тёмкин рост и записывать обмеры в блокнотик. Измеряя длину рук Тимофея, он презрительно посмотрел ему в глаза и процедил сквозь зубы: «Еще померяемся силами, помощник ренегатов».

— Как тебя зовут, курсант? — спросил военком, когда староста покинул класс.

— Тимофей, Кругляков, фамилия такая, — отчеканил Кругляков.

Класс опять рассмеялся, услышав, как Тема копировал «военную» манеру речи.

— Ты откуда?

— Перешёл в шестой «Г», школа номер восемьдесят четыре, — отрапортовал Тимофей

— Садись уже, — произнес военрук, с трудом убирая улыбку с лица.

Тёмке нравилась идея остаться в военном лагере: можно бесплатно в аттракционы играть, управлять боевыми роботами, пусть ему и потребуется притвориться, что он подчиняется этим так называемым диареяктрисам и этому типу военруку. Что ему ещё оставалось делать? Всё равно последние два года Кругляковы летом в Москве торчали, у родителей денег не было на отдых. Только два года назад вместе с папой ездили по путевке на море, но это было в начале мая, море было холодным, хотя солнце жарило как сумасшедшее. Потом всё равно в Москву приехали и все три летних месяца в городе парились.

Открылась дверь и в класс вошел староста с пакетом в руке, он подошел к Круглякову и молча вручил ему аккуратно сложенную форму. Темка взял одежду в руки, секунду подумал, и стал снимать с себя курточку.

— Не здесь, курсант. Раздевалка находится вот там, — учитель показал рукой дверь в подсобное помещение, и Тимофей поспешил туда.

Когда он переоделся, то сначала восхитился своим отражением в зеркале. Выглядел он как настоящий военный, правда, форма была немного не такой, какую он видел на военных в Москве: другой покрой куртки и брюк, карманы не так расположены, а на шевронах курки изображена зеленая змея, свернувшаяся в клубок. «Не настоящая форма, понятно» — решил Кругляков. Он поднял с пола свою старую куртку, вынул из карманов десятирублевые монетки и, поразмыслив пару секунд, достал ещё коробок спичек. Остальные ценные штуки, которые взрослые называли «мусором», мальчик оставил в старой одежде, которую бросил в пакет из-под новой формы. Теперь он внешне ничем не отличался от остальных школьников этого военизированного летнего лагеря.