Заброшка №3. Первая часть

— Прикончить? — спросил первый, поднимая ружье.

— Малец ещё, первый раз из зоопарка убёг, жалко…

Колька уже подбегал к многоэтажке на углу улицы. На этой стороне улицы не было огней, все дома чернели пустыми окнами, а проезд на родную улицу загораживал высокий забор.

— Ну и как мне пройти? — заметался Коля. — Кто забор этот сделал?

Побегав перед забором минут пять, он увидел неприметную калитку, над которой было выведено белой краской:” Стой! Карантинная зона. Посторонним вход воспрещён!». Коля решил, что его квартал специально от собак оградили, поэтому и караул с ружьями возле школы выставили. Ну а как же школьники в школу ходить будут? Или это пандемия у них?

— Откройте, я Коля Кругляков во втором доме живу, квартира девять. Пустите меня, мне домой нужно! — Колька что было сил застучал в калитку.

Через пару минут дверцу открыл заросший дядька с бородой. За его спиной стояли двое бойцов в камуфлированной форме.

— Ты откуда, малчик? — акцент охранника выдавал в нем горного жителя.

— Я Кругляков Николай из дома номер два, пустите, пожалуйста, мне домой нужно.

— Кругляков, Колка? — удивился охранник, — А твой папа не Григорий Лэоныдович, случайно?

— Да, Григорий! Впустите, мне домой нужно!

Бородатый кавказец связался с кем-то по рации:

— Здесь малчик, называет себя родственником Грыгория. Пэрэдайтэ охранэ. Впустить?… Понал.

Охранник, кивнув невидимому собеседнику, взял их кармана небольшой металлический прибор и провел вдоль тела мальчика, затем посмотрел на загоревшуюся зеленую кнопку, радостно закивал и пустил Круглякова внутрь.

— Малчик, захады. Дарогу показат?

— Нет, — произнес Коля. Он знал дорогу даже с завязанными глазами. Вот слева буквой «пэ» стоит соседский панельная девятиэтажка, на изгибе которой детская площадка для малышни, а через маленький перекресток его родной дом.

С домом то-то случилось: его кирпичные стены до пятого этажа закрыли серебристыми панелями. Дверь в подъезд тоже переделали. Раньше была дверь металлическая, сейчас стала деревянной. Панель домофона тоже стала другой — обычная металлическая пластинка без окошка, но домофон с кнопками остался. Вот это да! Колька сначала набрал знакомый код, но кнопки не пикали, как обычно, тогда Коля потянул ручку на себя и легко открыл дверь.

Колька не стал ехать на лифте, а побежал на третий этаж. Дверь на общую площадку оказалась тоже открытой. Когда Коля оказался перед дверью родной квартиры, на миг ему стало не по себе. Три месяца он где-то пропадал, а тут пришел… Тем более ночью, и ещё с этим факелом дурацким. Хотя… факел ему очень пригодился, без него он бы вряд ли сюда дошел. Глубоко вздохнув, мальчик потихоньку потянул на себя дверную ручку. Дверь оказалась открытой.

Квартира была тускло освещена, сразу бросились в глаза обшарпанные обои пустой прихожей.

— Мама, Яся, Темка… — вполголоса позвал Колька.

В комнате раздалось покашливание и мужской голос спросил:

— Кто там?

Когда Коля зашел в комнату, то увидел на полу матрац, на котором лежал странный тип, похожий на бомжа: тощий и лысый, с длинной седой бородой. Посередине комнаты стояла свечка. Комната была практически пустой, только в дальнем углу справа что-то стояло.

— Вы кто? — спросил Коля. — Где мама? Где брат и сестра?

— Ты кто, мальчик? — сухой голос показался Коле знакомым.

— Я Коля Кругляков, пришел домой, здесь моя семья жила, — в голосе мальчике уже чувствовались нотки горького разочарования.

Старик привстал с постели и сел на корточки. Подойти ближе Коле мешал факел. Коля подумал сначала, что это бомж, но в комнате было чисто, не было характерного запаха помойки, а пятно в углу превратилось в старый металлический письменный стол Есении.

— Я Коля! — повторил Кругляков.

— Коля? — с удивлением переспросил мужчина с морщинистым лбом, всматриваясь в мальчика, а затем стал тереть глаза, словно не веря им. — Ты факел-то свой убери, — дед с кряхтением встал на ноги, подошел к Коле, взял факел из его рук, затем вышел из комнаты в ванную, затушил пламя в чане с водой и поставил рядом с дверью.

Вернувшись в комнату, старик взял свечку и поднес к Колькиному лицу. Свеча задрожала в его руке.

— Ты мой Колька, правильно… Где ты был, сынок? Тебя так долго не было!

Потом старик расплакался, как ребенок.

— А ты разве не узнаешь меня? — произнес он сквозь всхлипывания.

— Нет, дедушка.

— Я не дедушка, я твой папа, Григорий Кругляков! — с горечью произнес старик и обнял Кольку.

— Папа…, реально…, мой папа? Но почему вы…, ты… такой… лысый и с седой бородой?