Забудь мое имя

Сайлас вытягивает перед собой обе руки, пытаясь успокоить не только ее, но и всех остальных. И сам не сводит глаз с Джеммы. Его потрясает вид женщины, которую он не видел двенадцать лет. Где она жила до возвращения в деревню? Когда оказалась на свободе. И когда за ее психическим здоровьем никто не следил. Она выглядит растерянной, напуганной, изменившейся до неузнаваемости и совсем не похожей на героиню газетных репортажей, на ту молодую женщину, которую на его глазах уводили в наручниках и которая безудержно рыдала из-за того, что только что совершила. А ее лучшая подруга лежала мертвая на его окровавленных руках. Система бросила Джемму Хаиш на произвол судьбы. «Умыла руки» и не стала больше ею заниматься. Отказалась от этой женщины. И ему, Сайласу, нужно показать ей выход, снять с нее вину за то, что она сейчас делает, прижимая нож к горлу ни в чем не виноватого перед ней человека.

– Где вы жили? – спрашивает детектив, глядя на Лауру, напуганную сильнее Джеммы. – С тех пор, как вас выписали?

– А вам-то что за дело? – огрызается Джемма.

– Так, простое любопытство. Вы же со всем справились. Выздоровели. Можно сказать, являете собой образцовый пример излечения. Зачем вам все это рушить? И снова ломать себе жизнь?

Похоже, его слова задевают Джемму за живое. Ее напряженное лицо расслабляется. Рот кривится в странной ухмылке.

– Вы понятия не имеете, что это такое, – бросает она в сердцах. – Как трудно справляться со всем этим. С голосами…

– Это я-то не знаю… – замолкает на секунду Сайлас, делая глубокий вдох. – Моему сыну Конору на прошлой неделе исполнился двадцать один год. Свой день рождения он встретил на многоярусной автостоянке на Флеминг-уэй, в Суиндоне. Сканк[16] не пошел ему на пользу в универе. Теперь он позабыл, что у него есть отчий дом. И отказывается лечиться.

Ближайшие коллеги Сайласа в курсе: Конора привозили к ним в участок несколько раз. Но для спецназовцев это сюрприз. А для сержанта так просто подарок. Ну и хрен с ними.

– Почему вы вернулись? – вновь обращается к Джемме Сайлас. – В деревню.

Джемма смотрит на Сайласа, потом переводит взгляд на спецназовцев. Неохотно опустив наземь свои стволы, они стоят на коленях позади детектива. Велев им отступить, Сайлас снял со всех напряжение. Но Джемма из-за этого оказалась за 25-футовой чертой прицельной дальности «Тазера»[17].

Сайлас оглядывается по сторонам. Еще какие-то «вояки» подтянулись. Среди них – женщина. Сайлас ее узнает. Это шеф спецназовцев. Сейчас она начнет командовать. Хорошо хоть решила поприсутствовать при операции лично. А то бы еще начала руководить своими орлами из уютной аппаратной.

Ему нужно еще немного времени. Собирается ли Джемма действовать? Послушается ли своих голосов? Повторит ли то, что сделала двенадцать лет назад со своей подругой в универе? Он должен продолжать разговор с ней!

– Со мной все было в порядке, пока я не услышала обо всем этом по радио, – говорит Джемма. – Не так чтобы очень, но все же в порядке. Понимаете?

– А что вы услышали по радио? – спрашивает Сайлас.

– Почему они не отвязались от меня? Я ведь приезжала сюда и раньше. Повидаться с мамой, – Джемму теперь трясет, она едва удерживает нож у горла Лауры. Должно быть, она услышала по радио его пресс-конференцию и обращение к гражданам с просьбой о содействии в поиске Джеммы Хаиш.

– Пожалуйста, не надо, – шепчет Лаура достаточно громко, чтобы ее слова расслышал Сайлас.

– Папаша, моя шефиня уже здесь, – раздается за его спиной голос сержанта, даже не пытающегося скрыть своего злорадства. – Теперь она руководит операцией.

Сайлас закрывает глаза: он проиграл. Еще бы пять минут, и он бы разрядил ситуацию. Джемма, похоже, просекает перемену в его поведении. Сайлас не отходит, в его глазах – печаль и сожаление. Лаура тоже это замечает. Детектив больше ничего не может предпринять. Он больше ничем не может помочь этим женщинам. Обеим.

– Пожалуйста, не надо, – снова шепчет Лаура, пока Джемма крепче сжимает нож. В последней попытке ее успокоить Сайлас снова вскидывает вверх свои руки.

– Папаша, отойдите назад, – повторяет сержант, придерживая рукой наушник и слушая приказы своего шефа. Сайлас остается не при делах (уже не в первый раз за карьеру!).

Джемма бросает на него взгляд. Он никогда раньше не видел такой неизбывной печали, даже в налитых кровью глазах Конора. Поначалу он сам подбирал сына на улицах и привозил домой часа в два ночи. Но социальные работники сказали, что это бесполезно. Они порекомендовали Сайласу быть с сыном пожестче.

– Мне кажется, вам бы понравился Конор, – говорит инспектор. – Возможно, вы бы даже сумели ему помочь, рассказали бы свою историю, посоветовали, как победить его демонов. Вы же своих победили, да? Ведь эти двенадцать лет вы с ними как-то справлялись, жили обычной жизнью, не причиняли вреда ни другим, ни себе. Постепенно перестали принимать лекарства, реабилитировались для жизни в обществе. Это ведь здорово, разве не так? Вы могли помочь многим людям, не только Конору.