Забудь свой ад (СИ)

— А с какой стати я должен лишиться магии?! — взвизгнул маг, нервно взмахнув руками.

— Вообще-то, Белль моя истинная любовь, это подразумевает, что… — отозвался Румпель, избавляясь от наваждения Темного, начиная трезво оценивать ситуацию.

— Так на кой-черт нам эта женщина?! — воскликнули хором мужчины.

— Что?! — взревел муж, направляя лезвие к горлу мага.

— Убьешь его, не спасешь Бэя, — заискивающе прошептал отец, показывая пальцем на труса. — Вновь станешь им.

— Должен быть другой выход! Другой! — Румпель устало потер переносицу, пытаясь сосредоточиться. Мужчина вздрогнул, когда уха коснулось горячее дыхание.

— Твоя тень, дорогуша. Ты же можешь убить его кинжалом, пожертвовать собой, — рядом с ним сидел антиквар. Все присутствующие ошарашенно уставились на Румпеля и его собеседника.

— Не смей! — зашипел маг.

— Это… это храбро… — отозвался прядильщик, отступая к выходу.

— Но Белль…

— И Бэй останутся живы, — горько произнёс отец, понимающе переглянувшись с мужем. Румпель нерешительно пожевал нижнюю губу. Предсказание, как бы он не бежал от него, сбывалось.

— Сделаем это! — кивнув, Румпель решительно направился к выходу из лавки. Маг выругался, попытавшись остановить его, но был перехвачен антикваром.

— Не стоит, ты еще окажешься в плюсе, но не в этой жизни, — прошептал ему на ухо антиквар, подталкивая мага к выходу. За ним молча вышли отец и муж, подхватывая под руки спотыкающегося, все еще нерешительного труса, таща его за собой.

Румпель со своими двойниками подоспел вовремя, в тот момент, когда Пэн заканчивал свою пламенную речь.

— Вы посмотрите, какая делегация! Это твоя группа поддержки? — бровь мальчишки удивленно взметнулась вверх, а он оценивающе рассматривал его спутников. — А где помпоны?

— Мне кажется, мы еще не закончили, — Румпель пристально следил за каждым движением своего отца. Двойники медленно приближались, беря их в кольцо.

— Да что ты! И на что же ты способен без магии? Кто ты без нее? — Пэн защелкал пальцами, пытаясь подобрать нужные слова, зажмурившись, наслаждаясь появившейся ситуацией. — Может, трус? — он указал пальцем на вздрогнувшего прядильщика, что тут же виновато потупил взгляд. – Ах, наверняка папаша! Главное же не стать таким, как я, да? Только вот незадача, ты тоже от него отказался, — Пэн насмешливо пожал плечами, подарив отцу издевательский оскал. — Или может муж? — мужчины пристально взглянули друг на друга. Желваки на лице мужа опасно заиграли. — Ты ее вообще не заслуживаешь.

Мужчины сузили круг, подходя ближе к Пэну, каждый едва сдерживал себя от ярости и ненависти к этому человеку. Их эмоции передавались Румпелю, заряжая его, воодушевляя.

— Он меня достал, — кисло заметил маг, обходя Румпеля, вкладывая в его руку волнистый кинжал. — Убей его.

— Мы умрем… — прядильщик вздрогнул, когда антиквар схватил его за шкирку, встряхнув.

— Убей его, ради сына! — рыкнул отец, подходя ближе.

— Кто ты, Рум? — хохотнул Питер, игнорируя его двойников.

— Спаси ее, — тише добавил муж, обеспокоенно взглянув на замершую Белль. Рука Румпеля крепче сжала рукоятку кинжала.

— Кто ты? Ну, кто ты?

Дернувшись вперед, не совладав с эмоциями, сморгнув навернувшиеся на глаза слезы, Румпельштильцхен захватил Питера Пэна.

— Что ты… — непонимающе произнес Питер, пытаясь вырваться из захвата.

— Я, есть я, — выдавил Румпель, прижимая к себе сильнее Пэна. Двойники подошли совсем близко, наслаждаясь местью, скорым исходом. – Я, отец, трус, — прядильщик исчез, а хватка Румпеля стала сильнее.

— Я — отец! — кинжал с размаху вонзился в спину Пэна. Еще один двойник исчез. Мальчишка попытался вырваться, но стальная хватка сына не выпускала его.

— Я – муж! — повернув голову, он прошептал это на ухо Пэну, краем глаза отмечая то, как исчезает еще один двойник. Боль расползалась по телу, слова стали застревать в горле, а перед глазами темнеть.

— Рум, отпусти меня, мы еще можем стать семьей, еще…

— Ты забыл, я — антиквар. Сделки не будет, — собравшись с силами, Румпель провернул кинжал, едва стоя на ногах. Еще один человек исчез.

— Я — Румпельштильцхен! — Румпель с горечью, напоследок, поцеловал Пэна. Тот задохнулся подкатывающей к горлу кровью и внезапно хрипло рассмеялся.

— Мои методы воспитания всегда приносили плоды, — от Питера стал исходить свет, и маг стоящий рядом с ними неприятно поморщился.

— Методы такие же, как и ты, отец. Паршивые, — выдавил Румпель, едва удерживая на себе вес внезапно потяжелевшего отца. Его глаза пересеклись с золотистыми глазами мага, излучающими ярость и недовольство. Яркая вспышка превратила Пэна в какое-то слизкое существо.