Забулдыжная жизнь

– Парадоксально! – восхитилась она. – С виду – простые люди! На деле – скоты и подонки!

Оскорбленная обманутым доверием Клавдия Борисовна пошла на выход. Плафон смотрел на ее обтянутые чулками икры и испытывал глубочайший стыд.

                                               V

Летели дни, чередовались процедуры и пьянки. Ампулы любви не находили применения и оставались нетронуты. На трезвую голову флиртовать с женщинами Плафон стеснялся, а во хмелю ему было не до этого. Совместить два удовольствия – не удавалось.

Весеннее солнце теряло блеск, и мрак заполнял палату. Плафон лежал на кровати, слушая лекцию строителя на тему: «Водка – лучшее лекарство от одиночества и стресса». Дверь скрипнула, пропуская в палату Колобка.

– Привет, граждане-алконавты! – бодро начал он. – Я утром домой уеду за пенсией, вернусь через день. Маринку одну не оставляйте.

Перед завтраком Плафон навестил жену Колобка. Она лежала в кровати и ждала няньку. Без макияжа Маринка выглядела не очень привлекательно.

– Знала бы, что приедешь, няньку бы не вызывала! – сказала она, хитро прищурившись. – Вась, приходи после отбоя. Посидим, покалякаем тет-а-тет.

Маринка неловко освободила руку. Одеяло сползло, оголив маленькую острую грудь.

– Ладно, – смутился Плафон, отводя глаза. – Ну, я поеду. До вечера!

Весь день из головы не выходила Маринкина грудь с похожим на крупную бородавку соском. Плафон старался не думать о ней, но та, как навязчивый мотив, застряла в его мозгах. «Неспроста все это, – думал Василий. – Почему после отбоя? Вот ведь… А если…», – мысли, одна грешнее другой, будоражили разум. На всякий случай Плафон принял ванну и побрился. «Умный видит беду и укрывается, а дураки идут вперед и наказываются», – говорил один умный еврей. Плафон не был умным, тем более – евреем. После отбоя он сунул в карман ампулу и шприц и покинул палату. О чем-то догадываясь, строитель проводил его ухмылкой.

Как и утром, Маринка встретила Плафона в кровати, но с подведенными глазами и вызывающе накрашенным ртом.

– Нянечку беспокоить после отбоя неловко, – оправдалась она, – вот и разделась заранее.

Нерешительность сковала Василия. Он мялся и не знал с чего начать. «Выпить бы сто грамм, раскрепоститься», – Плафон давно понял, какая ему отведена роль.

– Дай закурить, – попросила Маринка, желая разрядить обстановку.

Плафон прикурил сигарету. Маринка сжала ее губами и затянулась. Пепельная шапка упала на ее лицо. Маринка поморщилась.

– Затуши сигарету и поцелуй меня!

Плафон губами коснулся Маринкиной щеки. Его рука непроизвольно скользнула под одеяло, дотронулась до груди и поползла ниже. Маринка вздрогнула и закрыла глаза.

– Выключи свет!

– Сейчас! Погоди минутку!

Плафон выехал из палаты. «Полкубика, а если этого мало? Организмы у всех разные. Суслик с трех рюмок валится, а чтобы Вьюшкина накачать, ведра мало! – рассуждал Плафон в туалете, заряжая шприц папаверином. – Сделаю чуть больше, ничего страшного!» Руки тряслись и не слушались. Наконец, Плафон преодолел страх и воткнул иглу. В палату он въехал как триумфатор, уверенный в победе и собственных силах. Взявшись за поручень над кроватью, Плафон перебрался из коляски под бок чужой жены. Маринка глубоко задышала. Плафон целовал и щупал ее без всякого стеснения. Мертвый дракон шевельнулся и стал раздаваться в объемах.

– Василий! – прошептала Маринка. – Ну же…

Нетерпение подстегивало Плафона. Он уже собрался свершить невозможное, как Маринки сжала неожиданно одеревеневшие ноги. «Что за причуды?» – не понял Василий, стараясь преодолеть сопротивление.

Маринка взвыла от боли и обиды. Из ее глаз брызнули слезы.

– Проклятая спастика, – выдавила она сквозь зубы. – Ничего не получится!

– Какая еще спастика? – не понял Плафон.

– Слезь, мне больно!

Такого поворота Плафон не ожидал. Упускать свой шанс он не собирался – не каждый день дается возможность ощутить себя полноценным мужчиной. Он еще раз попробовал раздвинуть Маринкины ноги.

– Отстань, я сказала! Сейчас медсестру вызову!

Злой и растерянный Плафон вернулся в свою палату. Достал из шифоньера бутылку и наполнил стакан. Строитель не спал.

– Ну что, не смог?

Насмешка соседа хлестнула по самолюбию. Плафона хотел огрызнуться, но сдержался.

– На, смотри! – Он включил свет и вытащил из штанов готовую к бою «Царь пушку». – Спастика у Маринки какая-то, ноги хрен раздвинешь!

– Ого! – восхитился строитель.

Плафон разделся и залез под одеяло. В паху ломило, было не до сна. Он сел, включил лампу. «Царь пушка» отливала медью и вызывала беспокойство.

– Сунь в ледяную воду. Обязательно поможет! – посоветовал строитель.

Вода не помогла. Плафон каялся в поспешности принятых решений: «Надо было без укола попробовать, а потом уж…А вдруг гангрена?» – нарастала паника.

– Сегодня Клавдия Борисовна на сутках. Дуй к ней. Она чего-нибудь придумает.

                                                VI