Забулдыжная жизнь

Так они и познакомились. Нового соседа звали Гаврила Петрович. Будучи неплохим психологом, он внушил Костину, что питие не есть наслаждение, что истинное блаженство выглядит совсем не так, как тот себе представлял. Никита часто коротал вечера в обществе Гаврилы Петровича и проникся к нему уважением. Сосед оказался настолько высоконравственным, что Костин почитал его за Бога. Полгода Гаврила Петрович вбивал в атрофированный мозг алкоголика мысль, что деньги зарабатываются элементарно, надо лишь знать – как.

– Скоро ты станешь богатым человеком, но нужен начальный капитал – для становления личности требуются финансовые вложения. Все сполна компенсируется, поверь мне!

Никита верил, а как иначе? Не верить Богу – великая глупость.

– Мы откроем психиатрический центр. С помощью врачебных практик будем избавлять людей от расстройств психики. Каждый второй в этом мире – ненормален, только не подозревает об этом. Я передам тебе знания, посвящу в тонкости дела.  Ты продолжишь начатое мной. Надо спешить, времени мало: я серьезно болен!

– Гаврила Петрович, как же я без вас? – Никита взял бы себе хвори наставника, лишь бы тот сеял разумное, доброе, вечное.

– Не робей! Страх сковывает как физические, так и мыслительные процессы. Храбрец и трус боятся одинаково и отличаются друг от друга тем, что один из них делает шаг вперед, а другой назад. Я помогу тебе его преодолеть. Расслабься! – попросил сосед и, манипулируя руками, погрузил Никиту в глубокий сон.

Никита оформил в банке кредит под залог жилья, отдал деньги учителю и парил от счастья!

– Да не оскудеет рука дающего! – помнишь, кто это сказал?

– Ленин! – уверенно ответил Костин.

Гаврила Петрович потер пальцем переносицу.

– Пусть будет Ленин. Все они из одного теста!

– Когда мы откроем медицинский центр, Гаврила Петрович?

– Скоро, Никита, скоро! Купим готовое здание, завезем оборудование и вперед! Народ потянется к нам, очереди будут стоять! Помещение я присмотрел, оформляю документы. Совсем вылетело из головы: меня пару дней не будет, – поеду в областной центр, закажу аппаратуру. Ты продолжай осваивать технику классического гипноза и полистай книгу «Рефлексы головного мозга».

Гаврила Петрович не появился ни через день, ни через два, ни через неделю. Вскоре его квартиру заселили узбеки. Никита выяснял, куда подевался учитель, но узбеки разводили руками. Чтобы назойливый сосед отвязался, они подарили ему тюбетейку. За банковский кредит Костин рассчитался жильем.

В коллекторе теплотрассы Никита погружался в воспоминания. Родился он в благополучной семье. Незаметно мать увлеклась религией и примкнула к секте баптистов. Отец, заклятый коммунист, направлял ее разум в нужное русло, но безрезультатно.

На почве идейных разногласий в доме разыгрывались сцены с битьем тарелок. Противостояние идеологий в пух и прах разнесло семейный коллектив. Отец забрал старших сыновей, мать – дочку и неокрепшего умом Никиту. Нет, с головой у Никиты все было в полном порядке. Просто на момент развода он плохо соображал, что происходит с родителями. Отец и мать проявили житейскую мудрость и не препятствовали общению детей. Они даже пару раз сходились, надеясь на что-то. Но куда там! Адепты разных учений не уживались в одной кровати, и конфликт вспыхивал с новой силой. Побеждали идеи великого Ленина. Осмеянная мать уходила, забрав причитающихся ей детей. Так Никита и вырос в сомнениях и не обрел твердой жизненной позиции. В левом полушарии у него шелестел страницами моральный кодекс коммуниста, в правом – основы протестантского христианства. От такого симбиоза Костин оскотинился, вернее, сформировался как личность, полюбил портвейн и девушек-кошелок.

По воскресеньям мать с сестрой уходили на всю ночь в общину для обсуждения и тщательного разбора определяющих идей христиан-баптистов, Никита пользовался моментом и приводил домой потаскух. Вакханалии получались шумные, с игрой на пианино и танцами до упаду. Уставшие от шума соседи шептались: «Вот так баптисты, днем грехи замаливают, ночью – блудят!» Мать с сестрой выслушивали претензии и не понимали о чем речь – при них Никита вел себя скромно и даже молился. Однажды они вернулись раньше и застали Никиту врасплох: на кухне валялись пустые бутылки, под Никитой – абсолютно нагая гражданка.

Никиту выгнали из дома. Он снял квартиру, не пил девять дней, а потом устроил поминки по веселой жизни, и так нализался, что уснул с непогашенной сигаретой. Ремонт оплатил отец. Никитино счастье пришло неожиданно – умерла бабка. Непутевому внуку она завещала свою жилплощадь. Старшие братья к тому времени обзавелись семьями и  собственными квадратными метрами.

Вечером коридоры учреждения пустели. Марья Сергеевна Лемешева складывала аккуратной стопочкой бумаги и убирала их в папку. Прихватив ее с собой, торопилась домой. Работала она заведующей в лаборатории фармацевтической компании. Лемешева была в том возрасте, когда многие женщины уже становятся бабушками, а другие еще ведут жизнь девочек-вертихвосток.