Забулдыжная жизнь

Короткими сильными руками лилипут схватил лопату, валявшуюся неподалеку от загона. С наслаждением ткнул ею в баклажанное тело бегемота. Жужа медленно повернула голову и измерила обидчика грустными глазами.

– Ух ты, моя ягодка!

Он еще раз пырнул беззащитное животное, бросил инструмент

и направился в грим-уборную. Жужа проводила карлика настороженным взглядом. Широко зевнув, самка бегемота погрузилась в свои, никому не доступные мысли.

Цирк жил специфической жизнью: крутил сальто-мортале, ронял на страховочную сетку воздушных гимнастов, смеялся над хулиганистыми выходками клоунов и поражался мужеству дрессировщиков. Мир, породнивший искусство и спорт, шарлатанство фокусников и повседневный риск канатоходцев, готовился к очередному представлению.

– Гаврик, внимание! Пассировщики, не спим!

Лилипут пристегнул к поясу лонжу и занял исходную позицию. Его напарник сиганул на подкидную доску в виде детских качелей. Гаврик сделал в воздухе кульбит, не без труда удержался на плечах партнера. Балансируя руками, он выпрямился.

– Ап! –  крикнул карлик и улыбнулся сморщенным лицом.

– Хорошо! Отработаем с Жужей – и номер готов, – постановщик трюка сел на бортик манежа. – Выводите чудовище!

Жужа косолапо вращалась под мелодию танго. По команде она задрала голову, распахнула пасть с огромными клыками. Бегемот выполнял повседневную работу и не обращал внимания на людей.

Цирк аплодировал факирам и жонглерам, хохотал над ряжеными в пестрые одежды арлекинами, хрустел фольгой шоколада и замирал, глядя на выступление эквилибристов. Гаврик посмотрел в зеркало, нанес на лицо последний штрих и покинул гримерку.

– А сейчас перед вами выступит группа акробатов и всеобщая любимица Жужа! – представил артистов шпрехшталмейстер.

Кувыркаясь и прыгая, как блохи, на арену выскочила группа акробатов. Под музыку они вскарабкались друг на друга. Гаврик выделялся из всей компании. Коротышка приводил юных зрителей в неописуемый восторг. Смешно переставляя кривоватые ножки, он занял место на «катапульте», на мгновение закрыл глаза и сконцентрировался.

Заиграло танго. Перед публикой появилась Жужа. Она вышла в центр манежа и изобразила танец. Дети, затаив дыхание, смотрели на огромное послушное животное. Один из циркачей прыгнул на приподнятый конец доски, и карлик взмыл в воздух. Неожиданно Жужа толкнула пирамиду из гимнастов и сорвала отрепетированное представление. Те не удержались и горохом рассыпались по арене. Самка бегемота распахнула безразмерную пасть, поймала малорослого обидчика и хлопнула челюстями. Взрослые зрители с ужасом наблюдали за случившимся, дети смеялись, не понимая произошедшей трагедии. Жужа выплюнула переломанное тело и скрылась за кулисами.

На удивление всем, коротышка выжил, но работать уже не мог.

Проигравший войну Жуже Гаврик переехал с цирковой арены к Вере. Жила парочка на пенсию по инвалидности и Верины заработки за мытье подъездов. Увлечение спиртным и ограниченность в средствах вынуждали ветеранов манежа пить, что подешевле. Бывало, они позволяли себе «Столичную» или «Пшеничную», но это по праздникам. В будние дни за милую душу шел денатурат и парфюмерия.

Пена облаков сдулась, паутиной расползлась по небу. Солнечный луч проколол сырой воздух и стал купаться в лужах; сверкающие блики слепили глаз. Робко зачирикали воробьи, послышались голоса прохожих. Вера еле-еле дотащилась до киоска. Каждый шаг загонял в голову гвоздь.

– «Росинка» есть? –  спросила она, наклонясь к окошечку.

Продавщица узнала покупательницу, достала пару целлофановых пакетов с жидкостью для санитарной профилактики тела.

– И стаканчик дай, я на скамеечке подлечусь!

Вера отошла от киоска и надорвала зубами уголок упаковки. «Росинка» не сразу, но принесла облегчение. Тремор прекратился, движения стали более уверенными. В голове зашевелились мысли: «Надо Гаврика выгулять, засиделся дома!»

Коротышка смирно сидел за столом и смотрел, как Вера разливает по стопкам вонючее пойло.

– Ну что, гномик, выпьем и пойдем на прогулку?

– Давай, Белоснежка! – мультяшным голосом ответил он. – Фу, гадость-то какая! Водка вкуснее!

– Тоже мне гурман! Вкуснее, не вкуснее. Пей, что дают!

Семейство опохмелилось и ожило. Вера вытащила во двор коляску, посмотрела на сожителя.

– По машинам! – скомандовала она бодрым голосом.

Коротышка вскарабкался на лавку, ловко перебрался с нее в транспортное средство. Под одеяльцем он ничем не отличался от ребенка, а Вера приняла образ пожилой мамаши или бабушки.

Прогулочный маршрут лежал через колхозный рынок. Прилавки дразнили ароматом копченостей, укропа и прочими возбуждающими аппетит штучками. Вера впритык подогнала коляску к прилавку, заваленному филе и ребрышками.

– Чего так дорого-то? Мясо все в прожилках да не очень свежее, а цену ломите, как за молодую телятину! – торговалась она.

– Побойся бога, тетка! Вчера зарезали. Ей и года не было!

– Покажи-ка вон тот кусочек! – Вера ткнула пальцем в висевшую на крюке вырезку и закашлялась, словно поперхнулась.